составили гну. Эти выдвинули навстречу двуногому «силовую группу» в составе трех сердитых быков, и ретироваться пришлось Артёму.
Вывод: здешняя фауна не просто знакома с двуногими прямоходящими, но и умеет отличать человека с палкой от человека с голыми руками не хуже, чем опытная ворона отличает бабушку с кошелкой от мужика с ружьем.
В следующие полтора часа Грива не совершил никаких дополнительных открытий, зато достиг зарослей кустарника и углубился в них, воспользовавшись звериной тропой. Через некоторое время он учуял воду и вскоре выбрался к ручейку. Уповая на то, что его форсированный иммунитет справится со здешними бациллами, Грива испил мутноватой водицы, глянул на повисшее в зените солнце и решил, что сейчас самое время отдохнуть. Десятикилометровый марш-бросок под палящим солнцем довольно утомителен. Отойдя от ручейка метров на двадцать, Артём улегся в тени между двумя густыми и чрезвычайно колючими кустами, положил рядом палку и решил, что полтора часика сна не повредят его здоровью. Самые опасные хищники предпочитают охотиться по ночам, да и спит Артём достаточно чутко, чтобы успеть проснуться раньше, чем его начнут кушать.
Глава вторая
Человек и зверь
Снилось Артёму приятное: как сидят они с Ирландцем на пляже аладдиновской базы в Крыму и кушают свежесобранных устриц, запивая их молодым белым винцом…
А вот пробуждение Гривы было не столь приятным. Потому что проснулся Артём от ощущения чужого взгляда.
Он пружиной вскочил на ноги, сжимая в руке свое единственное оружие… и остолбенел.
Шагах в десяти стоял человек.
И не просто человек: мускулистый красавец, будто скопированный с рекламной голограммы. Более того, он совершенно определенно принадлежал к белой расе. Светлая бородка, длинные, добела выгоревшие волосы, пронзительно-голубые спокойные глаза.
Бедра незнакомца охватывала повязка из серой ткани, похожей на тонкий войлок, перехваченная ремешком. У правого бедра незнакомца висел маленький топорик, у левого – небольшой кожаный мешок. В правой руке красавец-блондин держал длинное копье с черным листообразным наконечником.
Артёму уже приходилось знакомиться с представителями племен, ведущими первобытно-общинную жизнь. И по гало-фильмам, и лично. Так что у него имелось кое-какое представление о внешности диких аборигенов.
Почти все они были низкорослыми, да и телосложение их оставляло желать лучшего. Обычное следствие близкородственных браков, несбалансированного питания и отсутствия регулярной медицинской помощи.
Рекламный супергерой в это представление не укладывался. Совсем не укладывался!
Пока Артём изучал супергероя, супергерой не менее внимательно изучал Артёма. Когда же небесно- голубые глаза остановились на «оружии» Гривы, красиво очерченный рот героя тронула легкая усмешка.
Артём поспешно бросил злополучный сук на землю.
Черт! У него было совершенно кошмарное ощущение нереальности происходящего. Нет, еще более абсурдно: смесь ощущения нереальности и «дежавю». Словно они уже когда-то встречались с этим белокурым красавцем и… И ни на чем не основанная уверенность, что парень не станет тыкать Гриву в живот своим замечательным копьем.
Словно в подтверждение этого ощущения супергерой улыбнулся широко и добродушно, перебросил копье в левую руку, а правую протянул Гриве.
Тот, слегка обалдевший, машинально пожал ее. Незнакомец тут же отдернул руку. На загорелом лице выразилось недоумение. Он произнес несколько слов с вопросительной интонацией.
– Не понимаю, – сказал Артём по-русски. – Но безусловно рад встретить вас, сударь, в этом диком месте.
Если бы герой тоже заговорил по-русски, Гриве пришлось бы выбирать между трактовкой происходящего или как грандиозной мистификации, или (что куда более вероятно) как помрачения его, Гривы, рассудка.
Но незнакомец ограничился тем, что внимательно выслушал Артёма и подал еще одну реплику. Похоже, уже на другом диалекте того же языка.
– Не понимаю, – Артём покачал головой.
Незнакомец тоже покачал головой, затем приложил руку к груди и произнес:
– Архо!
Вернее, «х'А'р'хо», с придыханием и маленькой паузой внутри.
– Артём! – в свою очередь представился Грива.
– Ар'том! – Незнакомец необычайно оживился, высыпал целую охапку слов, с огорчением убедился, что собеседник ничего не понимает, и умолк и перешел к языку жестов.
В последующие полчаса было выяснено:
Артём – один. Артём пришел издалека.
Архо живет близко – и вместе с друзьями.
Артём не имеет ничего против того, чтоб отправиться к друзьям Архо.
Как только последнее было выяснено со всей определенностью, Архо забросил за спину копье и, сделав приглашающий жест, двинулся по звериной тропе. Артём последовал за ним. Несколько минут он имел возможность любоваться бронзовой спиной Архо. Спина была мускулистая, испещренная светлыми полосками шрамов. Один шрам, довольно грубый, пониже правой лопатки, был длиннее других, и по обе стороны от него имелись характерные светлые точки. Эту рану когда-то зашивали, причем мало заботясь о косметике оставшегося рубца. Как ни странно, но эти следы от ниток что-то такое переключили в сознании Гривы – и ощущение нереальности пропало.
Кустарник сменили невысокие, тесно растущие деревья. Подножия их были усыпаны яркими пятнами цветов. Воздух гудел от множества летающих насекомых. Архо не обращал на них внимания, Артём – тоже. Помимо уже имеющегося иммунитета, Гриву вдобавок напичкали разной дрянью, и теперь он (правда, пока только теоретически) стал прямо-таки тошнотворен для любого кровососа.
Тропинка расширилась настолько, что спутники смогли рысить рядом. Архо тут же принялся за урок языка, начав с собственного тела.
Артём считал себя отличным лингвистом. Он с детства легко усваивал языки. Но язык Архо приготовил Гриве кое-какие сюрпризы. Например, нос Архо для Архо назывался иначе, чем нос Архо для Артёма.
Овладев анатомическим лексиконом, перешли к окружающим предметам, затем – к глаголам. Еще через полчаса Артём пытался строить предложения, изрядно развлекая своего спутника.
Тропинка снова сузилась. Грива опять следовал вторым.
Услышав над собой шорох, он мгновенно отпрыгнул назад, опередив мягко ударившегося оземь леопарда. Зверь недовольно зарычал. Кончик толстого хвоста нервно подергивался. Похоже, у хищника были определенные планы относительно Артёма. И отказываться от них зверь не собирался.
Подобрав задние лапы, леопард прижал брюхо к земле и вдруг с отрывистым рыком прыгнул на человека.
Подавшись в сторону, Артём (как учил Саваи) попытался ухватить хищника за загривок, но рука соскользнула. Леопард молниеносно развернулся и ударил растопыренными лапами. Артём отпрянул. Леопард прыгнул, с места – вверх. Артём успел ухватить его за шкуру на шее, но удержать не сумел. Сумел только отбросить раньше, чем когти задних лап полоснули по животу. Новый бросок – клыки лязгнули в сантиметре от щеки Артёма, когти задели плечо. Этот зверь оказался куда проворней, чем те, с которыми тренировался Грива. Уход, новый прыжок, удачный удар кулаком в нос – леопард отпрянул, заурчал сердито, приготовился к новому прыжку…
Рука Архо решительно отодвинула Артёма в сторону.
Увидев нового врага, хищник злобно зашипел, прижал уши.
Архо ждал – спокойное лицо, черный блестящий наконечник у правой щеки…
Леопард все-таки решился и прыгнул. Удар тяжелого копья встретил его в воздухе и отбросил назад.
