В конце пути музыка смолкла, и Ежик передал биологическую сводку.
– Вирусов не обнаружено. Биологическая угроза отсутствует.
– Мы заходим. Двери шлюза закрылись, и красные сигнальные индикаторы на потолке погасли. Ной посмотрел на микродатчик – давление было в норме. Над головой мигала и тихо потрескивала лампа.
– Я вас вижу, – сообщил Ежик.
Он хохотнул.
– Добро пожаловать в могилу.
– Дурацкие у тебя шутки, – отозвался Ной. – Попробуй подключиться к архиву, посмотри, что там.
– Уже занимаюсь этим.
– Цесс, я снимаю шлем. Ты пока подожди.
Воздух оказался горячим и спертым. К нему примешивался едва уловимый, неприятный запах, который показался Ною смутно знакомым. Но как он ни напрягал память, вспомнить его не удавалось.
– Ладно. Все нормально, – сказал он.
Цесс сняла шлем и глубоко вздохнула. Нахмурилась.
– Ежик?
– На связи.
– Найди нам рубку и двигательный отсек.
– Сейчас, переключусь на громкую связь.
В наушнике раздался щелчок, а потом все пространство корабля наполнил голос Ежика.
– Обалдеть!
– Куда идти?
– Покрути головой. Где-то рядом должна быть информационная панель.
Ной поискал глазами и обнаружил слева от себя небольшой квадратный экран информатора. На нем горели две стрелки.
– Вижу.
– Твоя красная. Цесс – зеленая.
– Хорошо. Что с архивом?
– Нашел. Сейчас дешифрую. Как закончу – пущу на корабельные динамики.
– Отлично. Мы пошли.
Он повернулся к Цесс.
– Проверка связи каждые четверть часа.
Она кивнула и пошла прочь. Даже в неуклюжем скафандре можно было заметить лаконичность и точность каждого ее движения, словно работал отлаженный до совершенства механизм. Дойдя до первого поворота, Цесс взглянула на панель, потом на Ноя и скрылась из вида.
Он закрепил шлем на боку и пошел вперед. Пустынные коридоры, закрытые двери – «Радон» напоминал призрак. «Марию Селесту» из легенд. Сколько раз они сталкивались с такими космическими склепами – пустыми, вымершими, печальными кораблями, плывущими в пространстве слепо и без цели.
Ной размышлял о Коттоне. Он перебирал в уме причины, по которым понадобилось уничтожать корабль, и ничто не звучало достаточно убедительно. «Радон» был в прекрасном состоянии: системы жизнеобеспечения работали, функционировала почти вся электронная начинка, никаких повреждений снаружи или внутри – взрывать его казалось кощунством. Второй вопрос, занимавший Ноя куда больше, чем первый, заключался в следующем: что могло им понадобиться здесь, в секторе Соседей? Тут нечего искать, это всем ясно. Сектор пуст, как голова Сержанта.
– Архив раскрыт, – сообщил Ежик. – Но странный он какой-то.
– В смысле?
– Тут почти ничего нет. То ли они вообще не вели записи, то ли хранили их где-то еще.
– Давай что есть.
– Да, мой капитан!
«Запись номер один. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 10. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 10. Эмоциональное состояние: 7. Координаты: 1973928, 383743, 394832».
– Сектор соседей? – спросил Ной.
– Так точно. И, при том, глубоко.
– Крути дальше.
– Слушаюсь!
«Запись. Получены образцы. Глубокая заморозка проведена без осложнений. Часть вещества передана доктору Курту для анализа».
– Попробую заполучить записи с камер, – сказал Ежик.
– Давай.
«Запись номер два. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 9.8. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 10. Эмоциональное состояние: 8.1. Координаты: 1973956, 383718, 394834.
Запись. Первые результаты тестов от доктора Курта. Образец представляет собой набор разнородных кластеров органического и неорганического происхождения. По стандартному каталогу совпадений нет. По каталогу Прайма совпадений нет. Эвристический анализ отрицательный. Реакции на агрессивную среду – кореановая кислота: изменение структуры вещества. Кластеры образца воспроизвели состав среды. Выделение образца в пробе невозможно. Проба законсервирована».
– Ты что-нибудь понял? – спросил Ной.
– Ага.
– Просветишь?
– Запросто. Та хрень, которую они добыли у Соседей и макнули в кислоту, сама сделалась кислотой. Точно такой же.
– Хм…
– На связи, – сказала Цесс.
– На связи, – автоматически отозвался Ной.
– Доступно? – поинтересовался Ежик.
– Морду набью.
– Да я любя.
– Крути дальше.
«Запись номер три. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 10. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 9.8. Эмоциональное состояние: 7.8. Координаты: 1973991, 383677, 394832.
Запись. Результаты тестов от доктора Курта. Реакция на биологический объект. В образец добавлен экземпляр Paramecium. Точное воспроизведение экземпляра за шесть секунд. Визуально неразличимы. Конъюгация положительная. Потомок без каких-либо видимых отклонений. Реакция на питательную среду и свет идентичная. Приказано прекратить эксперименты вплоть до прибытия ввиду их потенциальной опасности. Образцы законсервированы».
– Круто, – поделился Ежик.
– Что там положительное? – спросил Ной. – Ни хрена не понял. Что они туда добавили?
– Инфузорию добавили, – пояснил Ежик. – А конъюгация есть обмен генетическим материалом при слиянии двух инфузорий. Проще говоря, секс.
– Ого.
– Я бы даже сказал о-го-го!
Ной остановился перед развилкой и положил ладонь на пистолет.
– Ты видишь меня?
– Вижу.
– Здесь панель сорвана.
– Поворачивай направо.
– Цесс?
