Сьюзен Робинсон
Лорд Очарование
К читателю
Эта книга посвящена с любовью и восхищением женщине большой смелости, стиля и ума, моей тете, Барбаре Соди-Пьепер.
Дорогие Читатели,
Сюзанна Робинсон
Глава 1
ПИЖМА[1] — яичное блюдо — что-то среднее между омлетом и блином.
…Для создания лучшей пижмы вы должны взять некоторое количество яиц, согласно величине вашей сковороды и разбить их в блюдо, удаляя белок каждого третьего яйца; затем при помощи ложки, очистите желтки от небольших белых узелков; а после взбейте вместе со сливками; затем возьмите зеленых листьев пшеницы, фиалковые и земляничные листья, шпинат и цикорий, каждого в равном количестве, и немного ядер грецкого ореха; все это нарубите и смешайте, затем выжмите сок, и, смешав с небольшим количеством сливок, соедините с яйцами и хорошенько взбейте все ингредиенты; затем положите массу в небольшое количество крошек хлеба, прекрасного хлеба тертого с корицей, мускатом и солью, затем поместите немного сливочного масла на сковороду, и как только оно растопится, влейте в него пижму и жарьте до коричневого состояния, помешивая время от времени; затем, когда блюдо будет готово, посыпьте его большим количеством сахара, перед тем как оно опустится. Некоторые кладут в блюдо саму Пижму, но ядра грецкого ореха дают лучший вкус и запах; и, следовательно, когда вы предпочитаете использовать один компонент, не используйте другой.
Пэн Фэйрфакс высунулась из бойницы замка Хайклиф и всей кожей почувствовала покалывание, как будто надела власяницу. У нее не было никакой причины поступать так сумасбродно, но, все же, оставив свои пижму, хлеб и эль, она предпочла подняться на вершину Башни Святого и осматривать горизонт.
Она была как на иголках, осматривая море. Лиги[2] и лиги лазури, увенчанные небом без облаков, встречали ее пристальный взгляд, а морская пена дразнящим бризом жгла ее румяные щеки.
Блики солнца, морская влажность и ледяной бриз смешались, так что воздух стал почти серебристым. Далеко внизу, у крутых скал, на которых возвышалась башня, пенился и разбивался прибой об острые черные вершины гигантских зубьев — единственное, что на острове можно было назвать берегом.
И снова плоть ее рук пронзили иголки. Заслоняя глаза от солнца, Пэн изучала море. Она не повернулась даже тогда, когда Нэни Боггз преодолела последнюю ступеньку и, тяжело дыша, прошла по крыше башни, неся кубок эля. Пышная грудь Нэни вздымалась от подъема по винтовой лестнице. Она выровняла свой драгоценную ношу, покачнувшуюся при внезапной остановке, и сделала большой глоток. Затем вытерла лицо своим фартуком и подоткнула выбившуюся прядь седых волос под свой чепец.
Прежде, чем Нэни стала ругаться, Пэн подняла руку и показала на море.
— Шторм собирается.
Нэни Боггз глянула на безупречное небо, в тихое море, на Пэн.
— Пожалуйста, как вы узнали это?
— Мы должны занести внутрь зерно и сено, и загнать животных. Никакой молотьбы сегодня утром.
Пэн избегала пристального взгляда своей старой кормилицы, вдыхая свежий морской воздух. Бриз поймал прядь ее волос и играл с ней, пока девушка осматривала синюю гладь воды, простирающуюся от острова до горизонта. Она резко задрожала и растерла плечи.
— Ага!
Пэн опустила голову и сердито посмотрела на Нэни, но кормилица только уперла руки в бедра и уставилась сердитым взглядом.
— Я так и знала, — сказала Нэни. — Я видела, как вы зашли в зал и вылетели оттуда, как напуганный еж. Не тронули даже то блюдо с пижмой, которое я делала специально для вас. Опять у вас эти видения, не так ли? Слушаете духов и падших творений магии.
Пэн вздохнула.
— Никаких духов и существ…
— Выслушайте меня, Пенелопа Грэйс Фэйрфакс. Если вы и дальше будете гонять туда-сюда, подобно сумасшедшей гарпии, то ваш секрет откроется, и мы все погибнем.
Пэн глубоко вдохнула холодный воздух, широко раскинула руки и подняла свое лицо к солнцу.
— Боже терпеливый, Нэни, я всего лишь предупредила о шторме.
— Под безоблачным небом, госпожа.
— Ты всегда жалуешься, что я слишком часто отказываюсь от здравого смысла, принимая в дом тех, кому не повезло, а когда я делаю осторожные предупреждения и думаю о защите тех, кто находится под моей ответственностью, ты и тут недовольна.
Никогда не позволявшая логике стоять на своем пути Нэни осушила свой кубок и погрозила Пэн толстым пальцем.
— Вы снова стали как не от мира сего.
Пэн послала Нэни страдальческую улыбку и коснулась красного носа кормилицы кончиком пальца. Нэни замахнулась, но Пэн, кружась, ускользнула от ее хватки. Она оставила бойницу, но задержала взгляд на безмятежной воде.
И чем пристальнее она вглядывалась в море, тем сильнее росло ее беспокойство. Иглы мрачного предчувствия покалывали ее ладони. Внезапно она поняла, что это за чувство. Она испытывала его прежде при приближении опасности — опасности конкретной и грозной. Если она была права, то она нуждалась в защите как никогда раньше. Она должна подготовиться к
