И снова повисло молчание. По-видимому, она должна взять дело в свои собственные руки. Женевьева выпрямилась так, чтобы увеличить грудь, и медленно откинула назад скрывавшую ее вуаль. Черный цвет одежды выгодно подчеркивал ее темно-золотистые волосы. Она повернулась к лорду Бабблу. Ей даже не пришлось ничего говорить. Он разразился массой комментариев о своем чрезвычайном восхищении идеей ее нового брака; о том, как высоко он ценил Эразмуса; какой изящно красивой она была и насколько его (уже подросшие) дети хотели бы приветствовать ее в качестве матери. Женевьева ждала, не произнося ни слова, пока он не затих, как уставший часовой механизм, и затем повернулась, также не торопясь, к Фелтону.
Он сцепил свои пальцы - длинные, красивые пальцы, - один вид которых заставил сжаться ее желудок.
- Я разделяю энтузиазм Баббла, - сказал он очень сухо, его тону явно не хватало этого самого энтузиазма. Она ждала, но все, что он добавил, было: - Естественно.
- Конечно, ни о какой церемонии не может быть и речи до конца траура леди Малкастер, - вставил Лик. - Лорд Малкастер думал, что два года - как раз подходящий срок.
Два года траура! Эразмус явно имел на свой счет повышенные ожидания, кисло подумала Женевьева. Даже самые набожные советовали ходить в черном только год.
- Поэтому в данным момент времени я не могу принять ни одно из полных энтузиазма предложений этих двух джентльменов? - спросила она Лика, лишь слегка сделав ударение на слове энтузиазма.
- Совершенно верно, миледи.
- В таком случае, джентльмены, я хотела бы, чтобы пособие, которое вы утвердите, было достаточным для моего двухлетнего траура в Лондоне.
Лик откашлялся.
- Как раз так случилось, что лорда Малкастера только в прошлом месяце вызвали в суд, и джентльмен, с которым он судился, уступил ему свой городской дом на площади Сент- Джеймс[1]. У его светлости не было времени продать недвижимость в связи с его несвоевременной кончиной.
Площадь Сент-Джеймс! Ура! Женевьева кивнула с подобающим вдове достоинством.
- Это вполне приемлемо.
- Умеренное содержание и городской дом более чем достаточны для потребностей вдовы, - заметил Баббл, - особенно одинокой в период траура.
Женевьева расширила глаза и прикусила губу.
- Первейшей вещью, которую я бы хотела видеть в муже, это щедрость, сродни той, что обладал мой дорогой, любящий Эразмус, - мягко произнесла она. Баббл, несомненно, знал, что любое упоминание о щедрости Эразмуса было шуткой: интересно, найдется ли в пределах сорока миль еще какая-нибудь леди со столь же изношенным гардеробом, платье которой было бы сшито пять лет назад и дважды перекраивалось?
Все же Баббл не был полным идиотом.
- Вы абсолютно правы, моя дорогая леди Малкастер, - расшаркался он. - Естественно, что Фелтон и я желаем, чтобы вы имели щедрое содержание, такое, как лорд Малкастер установили бы вам сам.
- Городской дом нуждается в полном штате прислуги, - продолжила Женевьева. Эразмус, возможно, настоял бы на том, чтобы нанять только одну служанку, но она помнила, как полагалось управлять домом, и что дом, предположительно, должен был содержаться в чистоте. - И я хотела бы, чтобы в моем распоряжении имелось ландо с кучером и парный двухколесный экипаж для самостоятельных выездов. Я собираюсь кататься в парке. - Жадное чтение колонок со сплетнями убедило Женевьеву, что Гайд-парк - одно из Семи Чудес Света.
- Позволю себе выбрать вам лошадей, - неожиданно подал голос Фелтон.
Она перехватила его взгляд, внезапно заметив в нем некое мерцание, очень похожее на вспышку восхищения.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, мистер Фелтон, - согласилась Женевьева. Она подняла руки и снова опустила вуаль на лицо. Интересующий ее предмет разговора был исчерпан.
Глава 2
- Не было никаких публичных объявлений, - заметил Невилл Чарлтон своей собеседнице, леди Первинкл. - Я знаю, что ее много раз видели вместе с ним, и ходят слухи о ее желании найти мужа, но формально она не обручена. Иначе это тут же было бы опубликовано в 'Таймс'.
Кэрола оторвалась от своего вышивания и покачала головой.
- Хотя я и не хочу тебя разочаровывать, но действительно полагаю, что Женевьева собирается выйти замуж за Фелтона. Я видела, как она на него смотрит, но еще более подозрительно то, что она говорит о нем, не умолкая.
Невилл был красивым молодым человеком, наделенным экстравагантной внешностью, с модной прической в виде кудрявых завитков, словно растрепанных ветром, и обладающий синими глазами по-щегольски разодетого купидона.
- Я должен ее остановить! - мелодраматично воскликнул он. - Фелтон - отвратительный человек. Его сделки, заключаемые в Сити, в большинстве своем весьма подозрительны.
- Я с тобой не согласна. - В этот момент Кэрола пыталась решить, может ли она приспособить на вышиваемый рукав еще один розовый бутончик. А если отбросить листья? - Я считаю, что он очень привлекателен, несмотря на то, что его манеры слегка напоминают мне змеиные.
- Подобен змее! - вскричал Невилл. - Змееподобный! И ты хочешь отдать восхитительную женственность Женевьевы Малкастер змее! - он драматично начал рвать на себе волосы, хотя Кэрола заметила, что при этом он не сильно-то привел в беспорядок свои локоны. - Она самая сочная из всех женщин, виденных мною за последние годы. Она заслуживает лучшего, никак не змею. Она заслуживает меня!
- Самая сочная, хм-м? Осторожней, иначе я посчитаю это за оскорбление, негодник ты этакий!
- Ты тоже прекрасна, дорогая, хотя совершенно немодно увлечена своим мужем.
- Она не так уж и красива, - заметила Кэрола. - Присцилла Брайт больше подходит под стандарты красоты.
- Дело не в стандартах, - нетерпеливо возразил Невилл. - Хотя... как ты можешь утверждать, что кто-то с такими глазами, как у нее, ртом, как у богини, волосами, как...
Кэрола рассмеялась.
- Женщина с глазами, ртом и волосами. Просто совершенство! Невилл, твои стандарты пали довольно низко!
- У нее глаза самого необычного серо-зеленого оттенка, который я когда-либо видел, - заявил Невилл, игнорируя подковырки Кэролы. - Она всегда выглядит так, словно вот-вот рассмеется. Как ей удалось сохранить такую живость характера, учитывая ее брак с Малкастером, я не понимаю. Я видел его четыре года назад, и у него уже тогда отсутствовали почти все зубы.
- О, я знаю, о чем ты говоришь, - согласилась с ним Кэрола. - Женевьева большая хохотушка. Вчера вечером мы пили с ней чай и смеялись в течение целого часа.
- Она упоминала обо мне? - немедленно спросил Невилл.
- Нет, - ответила Кэрола, заканчивая вышивать розовый бутон.
- Возможно, она не знает, что ты и я - близкие друзья.
- Не думаю, что это ей было бы интересно. - Цветок получился довольно странным, но вынести скуку распускания стежков она бы не смогла. Кроме того, ребенку будет все равно, ведь так? Если ее девочка родится похожей на нее.
- Ни одна другая женщина в высшем свете не имеет столь красивых волос, как леди Малкастер.
- Женевьева ненавидит свои волосы, - сказала Кэрола. - Поэтому, Невилл, если ты собираешься делать ей комплименты, советую избегать этого предмета. Ей кажется, что они выглядят полосатыми, как у кошки.
- О! Они словно поймали солнечные лучи... золотые пряди, смешанные с нитями звездного света, - мечтательно произнес Невилл.
- Ох, фу, Невилл! Солнечные лучи! Ну, в самом деле! Я полагаю, что на ночь Женевьева наносит на свои волосы лимонный сок.
- Лимонная сияющая богиня!
- Ты безнадежен! - фыркнула Кэрола. - Но сегодня утром я действительно слышала кое-что интересное. - Он не обратил на нее внимания. - Невилл!
- Как ты считаешь, можно ли срифмовать лимон с Женевьевой? - спросил он, что-то небрежно чиркая на клочке бумаги, вытащенном из его же жилета.
- Абсолютно нет, - сказала Кэрола. - Но послушай же, Невилл, леди Дорсет-Херн сказал мне сегодня утром, что в Лондон вернулся Тобиас Дерби!
- Дерби? Ты имеешь в виду Саймона Дерби? Ну да, он сейчас в Лондоне. Я только на днях видел его и его жену на Роттен-Роу[2].
- Нет, я говорю о брате Саймона - Тобиасе, - объяснила Кэрола. - Тобиас сбежал с Женевьевой Малкастер несколько лет назад. Ее отец поймал их на пути в Гретна-Грин и тут же выдал дочь замуж за лорда Малкастера, но, как это всегда бывает, правда все же просочилась. Во всяком случае, Тобиас и его брат-близнец покинули Англию, как только Женевьева вышла замуж, а теперь он вернулся! Разве это не романтично?
- И что в этом романтичного? - спросил Невилл, сузив глаза. - Ты считаешь, что этот мужчина попытается добиться ее руки во второй раз?
- Я бы не удивилась. Леди Дорсет-Херн сказала, что теперь он чрезвычайно богат. И зачем бы еще ему возвращаться как раз в то самое время, когда у Женевьевы заканчивается траур?
Невилл явно помрачнел.
- Не хватает мне еще одного конкурента, когда и Фелтон так удобно устроился. Сегодня вечером ты и Первинкл собираетесь на премьеру в Ковент-Гарден [3]?
- Думаю, да, - ответила Кэрола. Проблема заключалась в том, будет ли свободен ее муж, Таппи, чтобы сопровождать ее, или же, как обычно, сбежит на свою лекцию о рыбе. - Мы приобрели абонемент.
- Так же, как и я, - сказал Невилл. - Но леди Малкастер будет сопровождать этот чертов Фелтон.
- Тогда ты должен посетить нашу ложу, - немедленно предложила Кэрола. - Возможно, в театре будет и Тобиас Дерби, вот когда мы насладимся прекрасным представлением!
- Если я не смогу сидеть рядом с Женевьевой, - мрачно заметил Невилл, - мне, конечно же, будет не интересно наблюдать за тем, как Фелтон все больше пользуется ее благосклонностью, не говоря уже о Дерби.
- Если ты согласишься сопровождать меня в театр, - уговаривала его Кэрола, - обещаю, что дам обед и приглашу на него Женевьеву. К тому же, за завтрашним чаем, я буду расхваливать тебя от всей души.
Невилл посмотрел на нее, все еще хмурясь.
