– Не много тебе сразу две девицы? – смеясь, поинтересовался один из дружинников.
– В самый раз, – покрепче обхватив талии подруг, заявил Данко.
– Жадничать не хорошо, – беззлобно улыбнулся воин. – Может хоть одну одолжишь?
– Не монеты мы, чтоб нас одалживать, – осадила Смолена. – Да и не про вас наши девки. В другом месте себе подружек ищи.
Дарёна обмерла, сама она в жизни ответить как должно не умела, даже если обижали, нужный ответ сильно после придумывался. Да и придумайся ответ обидчику сразу, вряд ли б отвечать стала, побоялась бы. А Смоленка за словом в карман никогда не лезла и на язык была остра. Только хорошо ли это? А ну как сейчас разозлится дружинник, или князь новый, будто лютый мороз страшный, накажет за грубость людям своим.
– Ишь, какая боевая, – вовсе и не обиделся воин. – Ты чья ж такая?
– Да чья бы не была, – хмыкнула Смолена и гордо задрав нос, прошествовала мимо. – Ну, вы идете? – повернулась она к друзьям.
– Идем, – кивнул Данко и, увлекая Дарёну за собой, поспешил следом.
– Люблю норовистых, – погладил русую бородку дружинник. – Эй, дедушка, – обратился он к старику что рядом оказался. – Не подскажешь, чья это девка была?
– Отчего ж не подсказать? – беззубо заулыбался дедок. – Та что побойчее, Смоленка – мельникова дочка, а робкая да светловолосая – Дарёнка, кузнецов Медведичей сестренка. Не повезло тебе, парень.
– Почему ж не повезло? – удивился дружинник.
– Далече обе живут, – пояснил дедок. – И у одной три брата, просто так тискать девку не дадут, а вторая уж больно на язык остра, осмеет, потом вовек не отмоешься.
– Посмотрим, – усмехнулся воин.- Спасибо дедушка. А не пойти ли и нам к реке? – обратился он к товарищам, но сперва на князя посмотрел, разрешения ожидая.
– Идите, – позволил тот. – Только с местными не ссорьтесь, мне проблемы на новом месте не нужны.
Сам он к реке не пошел, проводил своих людей взглядом и направился туда где кузнецы товар свой распродавали.
– Здрав будь князь, – поклонились братья, когда правитель к ним подошел.
– И вам здравствовать, – слегка кивнул Лей.
– Решили еще одним клинком у нас разжиться? – спросил Ярко, улыбаясь.
– Нет, – отрезал князь. – Но поговорить о том же о чем и в прошлый раз хочу.
– Так все же решили, княже, – удивился Желан. – Да ты ведь уже и кузнеца себе нового привез.
– Вот о нем и разговор будет. Не знал я что отец он вам. Почему с родителю так неласковы?
– То наше дело,- тут же перестал улыбаться Ярко.
– Давняя то история, – положил ему на плечо тяжелую ладонь Стар.
– А я люблю старые истории слушать.
Братья переглянулись и Стан едва заметно кивнул.
– Пятнадцать лет назад он ушел, – пояснил Желан. – Полюбилась ему другая. Мать нашу бросил. Мы со Станом уже взрослыми были, а Ярко с Дареной еще маленькими. Вот с тех пор отцом его мы и не считаем.
– Понятно, – кивнул Лей. – Ну да я нового кузнеца искать не намерен.
– Мы и не просили, – не утерпел Ярко.
– Добр кузнец хороший, – заговорил Стан. – Чего скрывать, всему что умею, он меня научил. Но мира между нами не будет, князь. Войны тоже не будет, коли он к старому дому дорогу вспоминать не возьмется.
– С нашей стороны проблем не жди, княже, первыми мы не ударим,- добавил Желан.
– То и услышать хотел, – кивнул Лей Суровый и ушел не прощаясь.
– Не ударим, – строго повторил Стан для Ярко. – Чужой он нам, но не враг.
– Мать из-за него прежде времени в могилу сошла, – Ярко не хотел мира с новым кузнецом.
– Мы того точно не знаем, – вздохнув, тихо сказал Желан. – Но Стан прав, не будет добра, если мы с ним враждовать начнем. Князь на его стороне будет, мы и так уже против его воли пошли.
– Ушел Добр и ушел, не нам его судить, – тяжело вздохнул Стан. – Перед богами ответит.
– Когда? – Ярко злился.
– Может и уже ответил, – к братьям подошла жена старейшины Кабаньего Лога. Она неподалеку стояла, разговор весь слышала. – Сказывают жена у нового кузнеца пустоцвет, нет у них деток. Это ли не наказание?
– По мне так больно мягкое наказание, – скрипнул зубами Ярко.
– То ли еще будет, – возразила женщина. – Тут все знают про то как Добр с матерью вашей обошелся, никто ему руки не подаст, в дом не позовет. А молва она быстро разносится, сегодня-завтра и в Дубках все, даже новые люди, знать будут. Сегодня на торгу гадюке той, что отца вашего из семьи увела, бабка Персиянка яблочко печеное продать отказалась, облаяла ее словами последними, вон погнала.
– Кто б подумать мог, что когда-нибудь Персияне благодарен буду, – усмехнулся Ярко.
– Не ссорьтесь с князем, – наставительно посоветовала жена старейшины. – Суров князь не в меру. Карает за провинности дюже строго. Зря вы отказались поближе к нему перебраться.
– Не дело это кузнецу посреди деревни работать, – возразил Желан. – То что князь это суеверием считает, его дело, а мы еще поглядим кто прав.
– А переманит людей Добр, другое место себе найдем, – заявил Ярко. – Так ведь, Стан?
– Так, – согласился кузнец. – Дарёны что-то давно не видно, – обеспокоенно огляделся он.
– С молодежью она у реки, – и тут все знала жена старейшины. – Змеев воздушных пускают. Сходили бы тоже, развеялись.
– Спасибо, – сердечно поблагодарил женщину Желан. – Сходим.
– Не хочется мне, – пробормотал Стан.
– Будешь один на телеге сидеть? – спросил Ярко. – Будет тебе, Стан. Ну не сватаем мы тебе девок уже, поняли бесполезно, но людей-то чего чураться? Не убудет ведь с тебя, если развлечешься немного.
– Никого я не чураюсь, – буркнул Стан, но за братьями пошел. А как пришли к реке не пожалел что один сидеть не остался. Ярко ту же убежал к друзьям, а он и Желан остались в стороне. Не по возрасту им уже было с воздушными змеями забавляться. За змеями молодежь бегает, а если мужи постарше, то только сынов обучая. Остальным не солидно как-то.
– Смотри, а вон и Дарёна, – улыбнулся Желан и помахал сестре рукой. Та заулыбалась и замахала в ответ, а потом настала ее очередь змея держать и она про братьев забыла.
Стан с улыбкой наблюдал за младшими братом и сестренкой, а потом оглядываться начал. Среди толпы таких же как и он зевак, разглядел Малинку с мужем, тяжело вздохнул и глаза отвел. Тяжело ему на нее смотреть было. Может Ярко послушаться да к колдуну сходить, попросить зелье какое чтобы сердце так к ней рваться перестало. А то ведь мочи нет никакой. Что бы не делал, о чем бы не мечтал, всегда ее лицо перед глазами стояло и все представлялось, что не сестра, а Малинка ему есть подает, или рубаху новую шьет. Нельзя же так, она мужняя, сын у нее, скоро еще малыш будет. Да и не люб он ей, это Малинка ясно понять дала, когда он к ее отцу со сватами пришел. Он снова нашел глазами Малинку, она следила глазами за змеем в небе, но не улыбалась и не смеялась, как другие женщины, и у Стана еще сильнее заныло сердце.
В последний день лета в Дубках всегда устраивали праздник. Со всей округи стекалась туда люди, молодые и не очень, женатые и свободные, мужчины и женщины. Сначала был большой торг, потом гуляния. Мужики надевали нарядные рубахи, женщины лучшие платья и украшения. Князь не поскупился, угощение было отменным, с размахом отмечал Лей Суровый свой первый большой праздник на новых землях. Только сам почему-то не веселился, наблюдал за всем, а на лице даже тени улыбки не было. Не любил молодой князь с некоторых пор праздники.
