Конан выбил оружие и вышвырнул бунтовщика за борт. Шемит благополучно перелетел опасную границу течений, но Конан отлично понимал, что тот обречен. Выжить на берегах мертвой реки было невозможно. Впрочем, шемит получил то, на что напрашивался. Желающих отправиться за ним больше не нашлось. Пираты молча направились, к веслам.
— Грести только по моей команде, — рыкнул взбешенный варвар. Смерть надо встречать гордо, с оружием в руках. Он, Конан, умрет с гордо поднятой головой.
Взгляд киммерийца упал на однорукого Хаарла и он понял, что тот не сможет грести. Зато худощавый великан с легкостью удержит штурвал. Поставив на свое место гиперборейца, Конан отправился на нос и сам сел на весла.
Хаарл подвел галеру к скалам, как раз в тот момент, когда они разошлись.
— Налегли, — что есть мочи заорал он, и люди навалились на весла. Пожалуй, еще никогда экипаж галеры не работал так четко и слаженно. Весла мерно поднимались и опускались в пенящуюся воду.
Скалы начались сходиться, когда «Тигрица» не достигла и середины прохода.
— Быстрее, — крикнул Хаарл. Скалы приближались. Конан понял, что сейчас произойдет.
— Бросай весла, — рыкнул он, успев сделать при этом еще один гребок, который, по сути, и спас галеру от неминуемой гибели. «Тигрица», подхваченная волной, вылетела из смыкающегося капкана, правда, лишившись при этом весел.
Не успей пираты отскочить к середине корабля, их бы изуродовало обломками.
— Мы живы, — крикнул Хаарл. — Да здравствует капитан!
Обернувшись назад, Конан увидел, что стигийцы решились повторить их маневр.
Стоящий на палубе жрец, высоко воздел руки, читая заклинание, и галера быстро набрала ход под колдовским ветром,
— Эдак они и впрямь нас догонят, — буркнул Конан, кладя на ложе арбалета тяжелый стальной болт. Щелкнула тетива. Жрец пошатнулся и рухнул замертво. Как это часто бывает, вместе с колдуном, сгинуло и его колдовство. Ветер исчез так же быстро, как и появился. Заметно потерявшая в скорости галера все еще пыталась выскользнуть из каменной ловушки, но ее длинные весла так ничем и не помогли. Скалы беспрепятственно сомкнулись, ломая борта корабля...
— Вот все и кончилось, — тихо сказал Хаарл.
— Да, все кончилось, — согласился с ним Конан.
Глава восьмая
Смрадный чад от нескольких жаровен заполнял помещение удушливым запахом тления. Дым причудливо стелился по полу, образуя странные, едва заметные фигуры. Человек, стоящий на коленях в середине зала, не обращал на них никакого внимания. Он знал, что это души им же убиенных детей, которых он принес в жертву своему Владыке.
Наконец, его Бог ответил ему.
—
Чернокнижник распластался на полу и ответил:
— О! Прости меня, Великий Повелитель Вселенной!.. Но дело слишком важное, дабы я осмелился умолчать о нем. Некий жрец, по имени Тот-ан-Хатеп покусился на гробницы Птейона...
Тот Амон доложил Сету Великому о краже скипетра-ключа, а также о собственных попытках вернуть украденное.
—
Ярко вспыхнули факелы и жаровни, и бог исчез. А колдун еще долгое время оставался все в том же неподвижном состоянии.
Лишь в предрассветной мгле, когда солнце еще только начинает зарождаться, колдун наконец-то пошевелился. Он оглядел оплавленные каменные стены и поежился, понимая, что Сет очень недоволен происходящим. Но Тот Амон не поддавался чувствам. Главное было сделано, Владыка Сет обещал свою помощь, а значит... Размышления стигийца оборвало странное свечение, возникшее в воздухе. Неожиданно из пустоты зал шагнули несколько завернутых в черное фигур. Пришельцев было невозможно разглядеть, но Тот Амон сразу же понял, что это посланцы Сета.
Один из них заговорил шипящим голосом:
— Владыка призвал нас из Храма Проклятых. И вот мы здесь.
Второй раз за день колдуна пробил холодный пот. Он с ужасом вспомнил те несколько лет, что провел в Храме Проклятых в качестве послушника, желая изучить азы магии. В те годы на небосводе Стигии зажглась звезда Тот Аписа, и Тот Амон, был вынужден бежать, дабы не быть принесенным в жертву. Он нашел приют недалеко от Птейона Проклятого, где и располагался Храм. За долгие годы колдун собственноручно принес в жертву Сету тысячи людей. Но то, что творилось за стенами Храма, привело в трепет даже его. Столь изощренных и мучительных пыток человеческий разум не мог создать.
— Приветствую вас, братья, — собравшись с силами, выдавил из себя колдун.
— Повелитель сказал, что скоро мы должны отправиться в путь.
— Совершенно верно. Как только мои люди свяжутся со мной, мы будем точно знать местоположение корабля варвара. А пока, может быть, дорогие гости желают принести в жертвоприношение Владыке?
Тот Амон знал, что более всего обитатели Храма любят убивать.
Посланцы не отказались.
Идраг гнал своих воинов вперед, не считаясь с потерями. Несколько подвластных ему змеелюдей сгорели под светом ока Ра, не успев вовремя спрятаться. Другого, зарывшегося не слишком глубоко, захлестнула морская волна, и соль мгновенно разъела чешую. Еще двоих растоптало стадо слонов, на чьем пути они оказались... Наконец, змееногие достигли мертвой реки, чьи воды были им сродни. Но и тут злоключения Идрага не закончились. В одной из расщелин на них напало странное многоголовое существо, унеся наверх сразу четверых змеелюдей. Но цель пока не была достигнута, и Идраг не прекращал погоню за сокровищем.
Последние дни сделали Конана злым, и раздражительным. Он с горечью, окидывал взглядом поврежденную «Тигрицу» и вспоминал Белит.
Только сейчас Конан понял, что он просто обязан был вернуться на Зархебу и выяснить, что же убило прекрасную шемитку. Варвар желал знать, что сделало эту реку такой, какой она стала. И вот, похоже, что он был близок к разгадке. На скипетре остался всего один знак, и цель путешествия была близка.
Киммериец стоял возле штурвала, а потому, воспользовавшись моментом, Слуга Величайшего спустился в трюм. Пора было связаться с повелителем. Хрустальная пирамидка засияла алым, и Слуга увидел черные глаза Тот Амона.
— Почему так долго молчал? — зло зашипел колдун.
— За нами следили, господин. Мой товарищ тяжело ранен, а я только сейчас смог уединиться.
— Ладно, — милостиво кивнул Тот Амон. — Будь готов открыть Врата прямо сейчас.
— Как прикажите, хозяин, — ответил наемник, но тут за его спиной прозвучал громкий голос.
