До истечения оговоренного срока остается пятнадцать минут. Закончив совещание, четыре офицера и Анна скорым шагом направляются в сторону вертолетной площадки, где молотит винтами поисково- спасательный «Ка-27».
– Это правда, что подводная лодка различает звуки летящего над водой вертолета? – цепляя за рукав Черноусова, спрашивает Сергей Сергеевич.
– Правда. Современная аппаратура хорошо слышит противолодочную авиацию, – мрачно отвечает тот. – Другой вопрос: есть ли такая аппаратура на борту этой небольшой субмарины?
– Значит, рисковать не будем. Дадите разрешение на взлет по истечении двух часов.
На подходе к площадке генерал обращается к Жуку:
– Какая в этих широтах температура воды?
– На поверхности плюс четыре. Ниже пятнадцати метров значение резко падает почти до нуля.
– Доктор, сколько человек протянет при такой температуре?
– Обычный человек в гидрокостюме «сухого» типа продержится минут тридцать-сорок, тренированный – в два раза дольше.
– Но у наших парней костюмы с обогревом! – настаивает Сергей Сергеевич и с надеждой глядит на Михаила Жука.
Капитан третьего ранга рад бы поддержать надежду, но…
– Активный обогрев был включен во время первого погружения, – отворачивается он в сторону. – Сомневаюсь, что подводники подзарядили Евгению батарею.
– Черт!.. Где командир авиагруппы?!
– Он в кабине, – подсказывает кто-то.
– Решил лететь сам?
– Так точно. Он – самый опытный летчик в составе авиагруппы.
– Выяснить, сколько заправлено в вертолет горючего!..
Пока народ выясняет информацию, в грузовую кабину «кашки» загружают все необходимое: спасательные жилеты, пару стареньких аквалангов из арсенала корабельной водолазной команды, сигнальные ракеты, два бинокля и пяток шерстяных одеял.
– Сергей Сергеевич, позвольте мне тоже полететь на поиски? – просит Анна.
Старик оборачивается, пристально смотрит в ее большие серые глаза, наполненные мольбой и болью. Она хорошо держалась после подъема с глубины. Очень хорошо. Но сейчас ее нервы могут сдать – старик это чувствует. И все же задает важный для себя вопрос:
– Зачем вам это?
– Я… Просто… Женя сделал все, чтобы спасти меня, и я не могу сейчас остаться в стороне. Просто не имею права.
– Что ж, не возражаю. Только оденьтесь потеплее – вы до сих пор не согрелись.
– Спасибо…
– Товарищ генерал-лейтенант, в вертолет заправлено все оставшееся топливо, – подбегает с докладом старший помощник. – Почти на три часа полета.
– Ясно, – смотрит Сергей Сергеевич часы. – Сажайте назначенных для поиска людей, и пусть вертолет взлетает!..
* * *
Оторвавшись от покрытой пеньковой сеткой площадки, «Ка-27ПС» отваливает в сторону. Разворачиваясь и одновременно набирая полный ход, в том же северном направлении идет БПК. Именно там – у северной границы моря Лаптевых – заканчивается пологая материковая отмель и начинается океанское ложе. Именно там группа корабельных акустиков в последний раз слышала субмарину малого класса…
В грузовой кабине у небольших квадратных окон расположились четверо: Жук, Золотухин, корабельный врач и Анна Воронец. Погода отвратительная: низкая рваная облачность, видимость не более километра, резкий порывистый ветер. В другой ситуации летчик вряд ли принял бы решение вылетать при таких условиях, но ради командира «Фрегата» он сделал исключение.
Все молча взирают на монотонную серость холодного моря. Четверо сквозь квадратные иллюминаторы фюзеляжа, летчик, штурман и бортмеханик – через выпуклое остекление пилотской кабины…
Полсотни километров для мощной «кашки» – раз плюнуть.
Плевок – это четырнадцать минут с поправкой на сильный встречно-боковой ветер.
Борттехник оборачивается и знаками дает понять: мы на месте! Уменьшив скорость до ста километров в час, командир экипажа приступает к поискам. Задача каждого находящегося на борту: всматриваться в поверхность беспрестанно движущейся темно-серой массы и немедленно докладывать о любом плавающем на поверхности предмете.
Завладев одним из биноклей, Анна внимательно изучает бушующее море.
Ничего. Ни одной точки, за которую зацепился бы взгляд. Только высокие волны да вскипающие на их гребнях седые буруны.
– У него есть сигнальный патрон, – оповещает сидящих рядом Анна.
– Откуда вы знаете? – оборачивается Жук.
– Внутри лодки у него отобрали все, а меня всерьез не восприняли и обыскали кое-как, – сбивчиво объясняет она. – В общем, перед выходом через шлюз я незаметно сунула ему свой патрон.
– Хорошая новость, – кивает Михаил и сообщает о наличии патрона экипажу.
Поиск продолжается…
* * *
Вертолет рыщет по району, центром которого является запеленгованная точка последнего контакта с подлодкой. Район не маленький – сорок квадратных километров, но вся его площадь досконально изучена сидящими внутри «вертушки» людьми.
Через час с небольшим к точке потери контакта успел прибыть и «Адмирал Никоненко». Он также ходит галсами по акватории, а несколько наблюдателей с крыльев мостика вглядываются в беснующуюся вокруг стихию.
Идет третий час поисков, и с каждой минутой надежд остается все меньше и меньше…
– Пора возвращаться, – стараясь не смотреть в глаза пассажирам, оглядывается борттехник.
– Как возвращаться? – бледнеет Анна.
– Топлива осталось на тридцать минут полета. Пока дойдем до корабля, пока выполним заход, пока сядем…
Женщину поддерживают подчиненные Черенкова. Михаил Жук кладет ладонь на плечо борттехника:
– Парни, пройдите в последний разок. Только не в площади района, а немного дальше его границы.
– Раньше эти суки его точно не отпустили, – поддерживает Золотухин, – а позже могли.
– Пожалуйста, – умаляюще складывает руки Воронец.
Техник передает просьбу командиру. Посовещавшись со штурманом, тот берет курс дальше на север…
Вскоре «Ка-27» выходит из границ района и некоторое время упрямо борется с окрепшим ветром. Море Лаптевых осталось позади, под днищем вертолета бушует Ледовитый океан…
Летчик стучит пальцем по топливомеру.
– Все, господа, идем домой…
– Я вижу его! – вдруг кричит Анна и указывает на крохотное ярко-оранжевое пятно вдали. – Вижу!!!
Глава седьмая.
