пришлось решительно, потому что один нехороший человек мог ее здорово подставить. Проблема заключалась в том, что в отношении этого гражданина Вика испытывала какие-то чувства. Каким-то образом она узнала о моей роли в этом деле и с тех пор не хочет меня видеть. С братом у них также сложные отношения, разговаривают сквозь зубы, хотя любят друг друга безумно и очень скучают, когда долго не видятся. Вот такая у нас семейка, Майкл. Видите, я тоже говорю с вами начистоту.
Он помассировал виски указательными пальцами, затем пригладил короткий ежик волос.
– Дочь вам рассказывала обо мне?
Брэдли невольно улыбнулся.
– Как-то я попытался разузнать у Вики кое-что о вас. Знаете, что она мне сказала? «Майкл, еще раз заведешь разговор на эту тему, нашей дружбе конец».
Щербаков негромко рассмеялся.
– Похоже.
– Не зря ваша пословица утверждает: «Яблоко от яблони недалеко падает». Судя по всему, у нее ваш характер, генерал.
Его собеседник согласно кивнул головой.
– У нас в семье как только намечается дискуссия, так сразу искры летят во все стороны. Точно такой же нрав у сына, только он уже научился сдерживать характер. Супруга пытается как-то примирить нас, но куда ей одной против троих.
Улыбка постепенно сползла с его лица, а взгляд вновь стал острым и проницательным.
– Виктория сейчас работает на вас?
Американец вновь насторожился.
– Можно сказать и так, хотя это будет не совсем точно. Я являюсь ее агентом, подбираю ей заказчиков. Вернее, я лишь один из сопродюсеров. В настоящий момент она работает по заданию моего приятеля, шефа московского бюро Ассошиэйтед Пресс.
– Речь идет о мистере Андертоне?
– Да.
– Почему она уехала из Москвы, Майкл? – отрывисто спросил Щербаков.
– Спросите об этом у своей дочери.
– И все же?
– Она уговорила Андертона найти для нее работу за пределами России. Сказала, что устала от Москвы и ее уже тошнит от этого спектакля, который называется президентскими выборами. Стив предложил ей первое, что подвернулось, – тур по республикам Закавказья. Вика согласилась. А в чем, собственно, дело, генерал? Что-нибудь не так?
Щербаков посмотрел ему прямо в глаза, и Брэдли в этот момент показалось, что его окунули в ледяную воду.
– Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь, Майкл. Вас втягивают в нехорошую историю. К сожалению, я не могу сейчас раскрыть перед вами все карты. Не имею права, поскольку я не один. Но лучше будет, если вы последуете моему совету. Бросьте свою затею, Майкл. Не думайте, что вы самый умный на свете, уверяю вас, есть люди и поумнее. Вот так.
Щербаков сделал небольшую паузу.
– И еще… Не дай вам господь втянуть в эту грязную историю мою дочь.
Брэдли нахмурился.
– Выражайтесь яснее, генерал.
Брови Щербакова поползли вверх.
– Куда уж яснее? Я и так уже шпарю почти открытым текстом. Вас пытаются подставить, мистер Брэдли. Решение относительно вас может быть принято в ближайшие день-два.
– Допустим, вы правы, – раздраженно произнес журналист. Разговор опять начал действовать ему на нервы. – Что вы предлагаете? Какой совет вы хотите мне дать?
– Уезжайте, Майкл. Желательно, чтобы вы улетели вместе с женой и сыном, то есть уже завтра в полдень вас не должно быть в Москве.
– Лихо закручено, – угрюмо процедил Брэдли.
– Это единственный способ избежать неприятностей, – продолжил Щербаков. – Уверен, с начальством вы сумеете договориться, хотя некоторые сотрудники посольства будут против вашего спешного отъезда. Вы им нужны здесь, в Москве, а не в Балтиморе, где находится ваш дом.
Намек был более чем прозрачный. Действительно, сотрудники ЦРУ, работающие в Москве под дипломатическим прикрытием, последние дни не оставляли Брэдли в покое.
На лице журналиста появилась кривая ухмылка.
– Спасибо за совет, генерал. Боюсь, мне не придется им воспользоваться. Терпеть не могу, когда на меня давят. Особенно если это делают так откровенно, как вы.
Он немного помолчал, покрутил в руках пачку сигарет, швырнул ее на стол.
– Я могу только догадываться, генерал, в какую драку вы ввязались, но похоже, что вы и сами не слишком уверены в ее благополучном исходе. В противном случае вы не стали бы заказывать в канадском посольстве визы для жены и золовки с внуками. Такое впечатление, что вы готовитесь к спешной эвакуации… А засим, как говорят русские, позвольте откланяться.
Брэдли поднялся с кресла, застегнул пуговицу на пиджаке и направился к выходу. Щербаков проводил его до входной двери, где их поджидал «привратник». Брэдли остановился.
– Странный вы человек, Сергей Алексеевич. У вас сейчас земля горит под ногами, вы находитесь в цейтноте, каждая минута на вес золота… А вы тратите драгоценное время на пустые разговоры.
– Лично я нахожу наш разговор полезным, – сухо заметил Щербаков. – Я должен был принять решение. Знаете, какое? Как мне с вами быть: помочь вам или с безучастным видом наблюдать, как вы будете тонуть.
– И какое решение вы приняли, генерал? – бесцветным голосом поинтересовался журналист.
– Вы скоро об этом узнаете, мистер Брэдли.
ГЛАВА 8
Когда американец покинул конспиративную квартиру, Щербаков заглянул в смежную комнату. Здесь было трое мужчин, они сноровисто упаковывали аппаратуру. Для видеосъемки использовалось современное компактное оборудование, так что много места оно не заняло. Коробка с надписью «Philips» предназначалась для монитора. На улице был ясный день, но окно плотно зашторено, под потолком горела лампа дневного света.
– Ну как? – поинтересовался Щербаков у одного из техников.
– Тип-топ, – лаконично ответил тот.
– Добро, через пять минут вас не должно здесь быть. На Воровского заезжать не нужно, пленки с записью отвезете в Жуковку и передадите Захарову.
Хлопнула входная дверь, вернулся «привратник»:
– Передал американца нашим ребятам, они посадят его в такси. В округе пока спокойно.
– От «наружки» есть какие-нибудь сведения?
– Пока только предварительные, Сергей Алексеевич. Обещают через час обобщить материальчик… Но кое-какие выводы можно сделать уже сейчас. В здании, как мы и предполагали, его пасли двое, из службы внешнего наблюдения…
– Городские?
– Да, «контрики» из УФСБ. На Тверской приклеился «хвост», сначала одна машина, затем еще две подтянулись.
– А эти кто такие?
– Две машины установили – федералы из отдела внутренних расследований. Вы оказались правы. Урванцев вцепился в этого Брэдли клещами. У Белорусского отметились, кажется, все, включая
