Наша кухня была в шесть раз меньше кухни Кэла. В ней не было ни гранитных столешниц, ни дорогих французских шкафчиков в деревенском стиле - только поцарапанные пластиковые столы и мебель двадцатилетней давности. Но она почему-то была теплее и уютнее.
Я устроила свои ступни на коленях Кэла: мы говорили, наклонившись друг к другу через стол. Я затрепетала при мысли, что однажды у нас будет собственный дом, только для нас двоих. Я обвела ласкающим взглядом его гладкую загорелую кожу, тонкий прямой нос, мужественный изгиб бровей и вздохнула. Нам надо было поговорить о Хантере.
- Я никак не могу прийти в себя, - призналась я.
- Я знаю. Я тоже. Никак не ожидал, что все так закончится. - У него вырвался сухой смешок. - Честно говоря, я думал, что мы отмутузим друг друга и разойдемся с миром. Но когда Хантер вытащил брейх…
- Ту серебряную цепь?
Кэл передернул плечами.
- Да, - сказал он жестким голосом. - Заговоренную. Сковав мне руки, она поглотила мою силу.
- Кэл, я никак не могу поверить, что все это было на самом деле. - На глаза навернулись слезы, я смахнула их ладонью. - Не могу даже думать ни о чем другом, И почему до сих пор не найдено тело? Что мы будем делать, когда его найдут? Клянусь, всякий раз, когда звонит телефон, я жду, что это полиция, что меня вызовут в участок на допрос. - Слезинка набухла и покатилась по моей щеке. - Я сама не своя.
- Как же я виноват!… - Кэл подвинул свой стул к моему и обнял меня. - Были бы мы сейчас у меня… - прошептал он. - Хочу обнимать тебя и не бояться, что каждую секунду могут войти твои родители.
Я кивнула, шмыгая носом:
- Что же нам делать?
- А делать нечего, Морган. - Кэл коснулся губами моего виска. - Это было ужасно, я постоянно проклинаю себя за то, что втянул тебя. Но сделанного не воротишь. Не забывай, мы защищались. Хантер пытался меня убить. Ты меня спасла. Разве можно было поступить иначе?
Я покачала головой.
- Для меня такое тоже впервые, - прошептал Кэл, уткнувшись в мои волосы. - Ничего ужаснее со мной не случалось. Но знаешь что? Я рад, что мы проходим через это вместе. Нет, я бы ни за что не желал тебе этого. О Богиня, как бы я хотел, чтобы тебя все это миновало. Но раз уж так случилось, я рад, что со мной именно ты. - Теперь он покачал головой. - Нет, путаница какая-то. Я вот что хочу сказать: каким-то страшным образом это сблизило нас с тобой еще больше.
Я заглянула ему в глаза:
- Кажется, я тебя понимаю.
Так мы и сидели, крепко прижавшись друг к другу, пока мои плечи не заболели от неудобной позы и мне не пришлось отстраниться. Мне захотелось сменить тему.
- Твоя мама так обрадовалась, что я нашла предметы Мейв, - сказала я, делая глоток чая.
Кэл взъерошил свои темные волосы:
- Это да. Она как ребенок - с восторгом тянется к каждой новой вещице. Что уж говорить о предметах ковена Белвикет.
- А что такого в этом ковене?
Кэл пожал плечами и задумался. Затем отхлебнул чаю и сказал:
- Ну как, наверное, тайна вокруг его гибели, его сила, его обычаи. Просто счастье, что предметы не были уничтожены вместе с ней. А… ну и ведь ковен принадлежал к клану Вудбейн, - прибавил он, будто его только что осенило.
- А какая разница, принадлежал ли он к клану Вудбейн или нет, если его ведьмы отреклись от тьмы?
- Не знаю, - сказал Кэл. - Может, и никакой. Я думаю, важнее дела, которые вершатся с помощью магии, чем штампы - свет или тьма.
Я вдохнула горячий пар, поднимавшийся от кружки.
- Может, я связала предметы узами, не подумав как следует, - произнесла я. - Что теперь будет, если их возьмет другая ведьма?
Кэл дернул плечом:
- Так не угадаешь. В руках другой ведьмы сила предметов может стать непредсказуемой. Вообще-то предметы ковена редко связывают узами с одной-единственной ведьмой. - Кэл посмотрел мне в глаза.
- Я почему-то чувствую, что они мои. - Я зачем-то стала оправдываться. - Мои, моей матери, матери ее матери. Я хотела, чтобы они принадлежали мне одной.
Кэл кивнул и потрепал меня по волосам.
- На твоем месте я бы, наверное, сделал то же самое, - сказал он, и я ощутила острую благодарность за то, что он меня поддерживает. - Мама бы меня убила, - добавил он со смехом.
Я засмеялась в ответ.
- Сегодня твоя мама сказала в машине, что я очень сильная ведьма, - вспомнила я. - Значит, ведьмы различаются по силе? Я читала в одной книге по истории Викки, что одни ведьмы считались могущественнее других. Это потому, что они больше учились или все зависит от природного дара?
- И то и другое, - сказал Кэл. Он сжал мои ступни коленями. - Это как со школьным образованием. Твои успехи зависят отчасти от ума, отчасти от зубрежки. Конечно, прирожденная ведьма по определению будет сильнее обычного человека. Но и среди чистокровных ведьм есть сильные и слабые. Если ведьма от природы слабая, сколько бы она ни училась, выйдет так - серединка на половинку. Если ведьма от природы сильная, но не учится магии, ей тоже не свершить великих дел. Природа и знания должны дополнять друг друга.
- Хорошо. Тогда скажи, насколько сильна твоя мама, - предложила я. - Скажем, по десятибалльной шкале.
Кэл засмеялся, наклонился и поцеловал меня в щеку.
- Я и забыл, что ты у нас математик.
Я ухмыльнулась.
- Та-ак, - протянул Кэл. Он потер подбородок, мелькнул бинт на запястье. Мое сердце сжалось при мысли о боли, которую ему пришлось испытать. - Значит, моя мама. По десятибалльной шкале. Нет, давай лучше по стобалльной. Слабая, неопытная ведьма получит у нас примерно двенадцать баллов.
Я кивнула, представляя себе шкалу и нашу выдуманную ведьму в самом ее начале.
- А сильные и опытные ведьмы… скажем, Меридин Мудрая или Дэнис Харальдсон, получат по девяносто с хвостиком.
Я снова кивнула, вспомнив Меридин и Дэниса по книгам истории Викки. Могущественные ведьмы, примеры для подражания, учителя, просветители. Меридин сожгли на костре в 1517 году. Дэнис погиб в
