Света подошла ко мне, расплакалась, я обнял ее за плечи. Говорить я не мог. Никто не о чем не спрашивал. Через полчаса в зал ожидания пришла женщина. Я бы даже не обратил внимания на нее, если бы не ее голос. Высокий, громкий, резал слух.
— Ты чего тут делаешь? — спросила Света, поднимаясь с дивана. Я внимательно посмотрел на женщину.
— Мне Санечка сказал, что Евдокия в больнице, — громко ответила она. Мать. Вот какая она, та что родила моего солнечного лучика. Даже и не мать. Подходящего слова у меня на тот момент не было.
— Уйдите, — громко сказал я. Она пораженно уставилась на меня.
— Что? Ты кто такой вообще, мальчик? — насмешливо спросила она. Я медленно поднялся. Она была значительно ниже ростом. Выпрямившись во весь рост, я громко, чеканя каждое слово, произнес:
— Я муж вашей дочери. И передайте, Санечке пусть очень хорошо прячется, и молится всем Богам, чтобы операция прошла успешно. Может быть тогда я подумаю, жить ли ему дальше.
Она благоразумно промолчала. Света подошла ближе. Осторожно взяв меня за руку, посадила на диван. Повернувшись к матери, громко произнесла:
— Ты все слышала, уходи.
— Но, Света, я же мать….
— Какая ты мать? Твой Санечка каждый день домогался твоей дочери, бил ее, а ты благополучно закрывала глаза. Уходи.
— Но Света…
— Леш, вызови охрану, — попросила Света, отворачиваясь от женщины. Поняв, что тут ей не рады, она ушла. Даже не пытаясь возразить. Стало обидно за мою девочку. Как у такой чистой и светлой девочки может быть такая мать?
Через некоторое время приехал отец с сестрой. Отец присел рядом, похлопал меня по спине.
— Не отчаивайся, сынок! Дуся сильная девочка, — с гордостью проговорил папа.
— Да, она у меня очень сильная, — прошептал я еле слышно. Вспомнилось наше знакомство. Первая встреча. Первый поцелуй. Мгновение, и я уже у ее ног. Как в прямом, так и в переносном смысле.
Сквозь свои мысли и воспоминания услышал всхлипы. Поднял голову. Катька.
— Иди сюда, — тихо сказал я. Она присела рядом со мной. Я поглаживал ее по голове, тихо сказал, — Не нужно плакать, она выживет. Я знаю.
Время тянулось медленно. Каждая минута, как целая жизнь. Жизнь без нее. А если и правда уже поздно? Если она… А как же я? А мне что делать? Я знал только одно: без нее в этом мире мне делать нечего.
Когда за окнами уже совсем стемнело, из операционной вышел врач. За ним Марк. Они вдвоем подошли ко мне. Лица уставшие, хмурые. Я судорожно сглотнул. Сердце перестало биться, вставать я даже не пытался, уверен, ноги подведут.
— Мы сделали все возможное, Артем, — начал говорить Марк. Дальше я его не слышал, уши заложило, я невидящим взглядом посмотрел на Марка. Губы шевелились, но я не слышал слов. Посмотрел на Свету, она улыбалась и плакала. В голове билась фраза 'Все возможное', постоянно повторяясь. А мне-то теперь что делать? Как мне жить, зная, что я не смог уберечь самое дорогое, что мне послали свыше.
Я уткнулся лицом в ладони. Слез уже не было. В голове прояснилось. Я знал одно, Урке не жить. И умирать он будет долго. Я постараюсь. А потом… Потом мне будет уже все равно.
От мыслей меня отвлек Алекс. Он тряс меня за плечо.
— Тем, ты слышишь меня? — взволнованно спросил он.
— Что? — сипло прошептал я.
— Мне очень жаль. Но ведь есть же вероятность повторной беременности. Через год или чуть позже. Не отчаивайся.
— Какой беременности? — прошептал я.
— Тем! Да очнись же ты! Операция прошла нормально. Но ранение было в живот, и ребенка спасти не смогли. Дуся была беременна. Срок очень маленький. Ты понял меня?
— Дуся жива? — спросил я, не веря своим ушам.
— Да, Тем, с ней все обошлось. Она у тебя сильная.
Я подскочил, глаза наткнулись на дядю Марка.
— Я хочу к ней, пожалуйста, — попросил я, готовый умолять если понадобиться.
— Конечно, тебя медсестра проводит, — устало улыбаясь, сказал он.
Я стремительно шел в сторону, указанную Марком. Меня встретила медсестра.
— Потапов?
Я кивнул. Слов не было. В голове билась одна мысль, одно слово 'Жива!'.
— За мной идите.
Я послушно шел за медсестрой. Она привела меня в палату. Мое Солнышко лежало на кровати в окружении пищащих приборов. Бледная, ужасно бледная. Кругом капельницы, иголки, бинты. Медсестра ушла. Я осторожно приблизился. Ноги не держали. Огляделся. Стул в метре от кровати. Далеко. Я встал на колени возле кровати. Осторожно прикоснулся к ее щеке.
— Солнышко мое, — прошептал я, положив голову на край кровати, и уткнувшись лбом в простынь, — Любимый мой Лучик.
Я осторожно прикоснулся губами к ее тонким хрупким пальчикам. Слушал ее тихое дыхание, и благодарил Бога за каждый ее вдох. Почувствовал легкое шевеление пальцев под губами. Резко подняв голову, посмотрел в ее лицо. Дуся, с трудом приоткрыла глаза. Едва заметно улыбнулась.
— Не плачь, я еще подастаю тебя на этом свете, — сипло прошептала она. Только теперь я заметил, что все время, пока стоял на коленях возле нее, из глаз сами по себе катились слезы.
— Сильные мужчины не плачут, — ответил я, улыбаясь.
Она пошевелила пальцами, но сил не хватало даже для того, чтобы просто поднять руку. Я нежно уткнулся в ее ладошку лицом. Глубоко вдохнул родной запах.
— Ты спи, силы тебе понадобятся, — прошептал я.
— Тем, я хотела тебе вечером сказать, но уже поздно, да? — спросила она, в глазах стояли слезы.
— Шшш, не плачь, милая, все хорошо, — нежно прошептал я, осторожно вытирая ее слезы.
— Но ты же так хотел малыша….
— Солнышко, главное, что с тобой все хорошо. Спи, — прошептал я, целуя ее пальчики.
Она послушно прикрыла глаза. Дыхание стало ровным. Заснула.
— Люблю тебя, — прошептал, целуя ее губы.
Я осторожно поднялся на ноги. Теперь с Дусей все будет нормально, я был уверен.
Ребенок. Я мог бы стать отцом в ближайшем будущем. Но нет, Сашенька постарался, чтобы это было не так.
Ну что ж, Сшенька, для тебя будет лучше, чтобы я тебя не нашел.
Вышел из палаты. Все остались в том же составе, никто не ушел.
— Что сидим? — спокойно спросил я, — Ребята, давайте по домам. Спасибо за поддержку. Дусенька спит. Все нормально.
Все ушли, отец, Алекс и Димон остались, отправив своих девушек с Владом.
Я посмотрел на отца.
— Сынок, я все понимаю. Сейчас я не полковник, а отец и дед.
Я кивнул.
Димон, спрятав руки в карманы, кивнул на выход.
— Пойдемте в машину.
В машине я устало откинул голову на подголовник. Ночь будет длинной.
Алекс
Димон попросил меня сесть за руль. Сам же постоянно созванивался с кем-то. Полковник тоже разговаривал по телефону. Из обрывков разговоров я понял, Урка прячется, но на след парни Димона уже вышли, благодаря связям Артура Альбертовича. Через час мы уже входили в подъезд старого ветхого
