— А вы бы отказались? — ослепительно улыбнулся Кратч.
— И, конечно, она это подтвердит.
— Пойдите, спросите у нее. Мне скрывать нечего.
— Спасибо за сотрудничество, — с иронией сказал Браун.
Вернувшись в участок, он узнал от Кареллы, что звонил Брэмли Кан, который был выпущен под залог и в ожидании суда по-прежнему занимался торговлей произведениями искусства на старом месте. Браун сразу же набрал номер Кана.
— Я хочу обсудить одну сделку, — сказал Кан.
— Сейчас приеду, — ответил Браун.
Когда он приехал в галерею, Кан дожидался его в офисе, сидя за столом в своем старомодном вращающемся кресле и мрачно разглядывая картину с обнаженной женщиной на противоположной стене. Браун уселся на один из обитых кожей стульев и выжидающе посмотрел на Кана.
Тот долго собирался, прежде чем начать. Браун ждал. Наконец, Кан произнес:
— Предположим... — и снова замолчал.
— Да? Что предположим?
— Предположим, я знаю, где находится фрагмент фотографии, принадлежащей Джерри?
— А вы знаете?
— Я сказал — предположим.
— О'кей, предположим, что знаете.
— Предположим, что я не сказал вам всего, что я знаю об этой фотографии?
— О'кей, продолжайте, продолжайте, мы все еще только предполагаем.
— Хорошо, на что в этом случае я могу рассчитывать?
— Я не могу давать никаких обещаний, — сказал Браун.
— Понимаю. Но вы могли бы поговорить с прокурором?
— О, конечно. Он очень приятный малый, этот прокурор, всегда готов немного поболтать.
— Я слышал, что с прокурором можно обговорить все, что угодно, — сказал Кан. — Ну так вот, я хочу заключить сделку.
— Ваш адвокат утверждает, что вы невиновны, хотя вы совершили нападение с применением насилия, так?
— Да, так.
— О'кей, давайте предположим, что вы хотите нам помочь, и предположим, что я могу шепнуть пару словечек прокурору, а также предположим, что он согласится признать вас невиновным по другой, более мягкой статье. Как это для вас звучит?
— По другой статье? Например?
— Например, неумышленное применение насилия?
— Какое за это наказание?
— Самое большее пять лет тюрьмы или штраф в тысячу долларов. Или и то, и другое.
— Это слишком круто, — сказал Кан.
— Наказание по вашей статье еще круче.
— Сколько?
— Максимум десять лет.
— Да, но Анатоль говорит, что я могу выиграть это дело.
— Ваш Анатоль мечтает. Вы признали себя виновным в присутствии вашего собственного адвоката, четырех детективов и полицейского стенографиста. У вас нет ни малейшего шанса выкрутиться, Кан.
— Тем не менее, он говорит, что мы можем это сделать.
— В таком случае я бы посоветовал вам сменить адвоката.
— А как насчет чего-нибудь помягче? Есть такая статья?
— Да, есть, но только вы о ней забудьте. Прокурор и слушать не станет о таких предложениях.
— Почему?
— Потому что обвинительное заключение по вашему делу у него в кармане. Он может даже вообще отказаться снизить вам наказание. Все зависит от того, насколько ценна ваша информация. И от того, хорошо ли он позавтракает в то утро, когда я буду с ним разговаривать.
— Думаю, что моя информация очень ценная, — сказал Кан.
— Как только я ее услышу, я скажу, насколько она ценная.
— Сначала скажите, на каких условиях мы договорились.
— Говорят вам, я ничего не обещаю. Если я решу, что ваша информация того стоит, я поговорю с прокурором и послушаю, что он скажет. Он может согласиться снизить вам срок.
— Звучит очень расплывчато.
— Это все, что я могу предложить, — пожал плечами Браун. — Да или нет?
— Предположим, я скажу вам... — начал Кан и замолчал.
— Я слушаю.
— Давайте начнем с фотографии.
— О'кей, с фотографии, так с фотографии.
— В ней восемь частей, так?
— Так.
— Но в списке только семь имен?
— Так.
— Предположим, я знаю, к кому попал восьмой фрагмент?
— Давайте кончать с предположениями, — сказал Браун. — Вы знаете?
— Да.
— О'кей, к кому он попал?
— К Элис Бонамико.
— Это мы и без вас знаем, Кан. Ее муж оставил ей половину списка и фрагмент фотографии. Если это все, что вы собирались...
— Нет, он оставил ей два фрагмента.
— Два? — переспросил Браун.
— Два, — кивнул Кан.
— Откуда вы знаете?
— Джерри пыталась договориться с ней, помните? Но Элис задумала выступить с позиции силы. Ну как же, ее муж дал любовнице всего-навсего половину списка, а Элис, своей законной супруге, не только половину списка, но и два фрагмента этой фотографии. А это может заставить женщину почувствовать себя важной персоной.
— Да, это было весьма заботливо с его стороны, — сказал Браун. Он вспомнил, как Ирвинг Кратч клялся, что получил половину списка и всего один фрагмент от Лючии Ферольо. Если у Элис Бонамико и в самом деле было два фрагмента, то почему она завещала сестре только один? И где теперь этот недостающий фрагмент, восьмой по счету? Он решил спросить у Кана.
— Где сейчас находится этот восьмой фрагмент?
— Не знаю, — ответил Кан.
— М-да, это действительно ценная информация, — саркастически хмыкнул Браун. — Когда я буду говорить с прокурором, он может даже свести все обвинение к плевкам на тротуар, что является всего лишь мелким хулиганством.
— Но зато я знаю, где находится фрагмент Джерри, — невозмутимо произнес Кан. — И поверьте, это ключевой фрагмент. Не думаю, что Бонамико понимал, насколько это важный фрагмент, иначе он не доверил бы его такому болвану, как Д'Амур.
— О'кей, — сказал Браун. — И где он?
— Прямо за вашей спиной.
Браун обернулся и посмотрел на стену.
— Сейф мы уже обыскивали.
— Он не в сейфе.
