романтично. Я просто не могла отвести глаз от Чака. Я легла с ним в постель тем же вечером. Это было просто потрясающе, настоящий удар молнии. Так романтично, так сексуально и так внезапно — понимаете?
Это произошло даже до того, как мне позвонили из театра и сказали, что я получила роль. Сперва я подумала, что они имеют в виду главную роль, потому что я читала именно ее, но вместо этого мне отдали вторую ведущую роль, ту самую Дублершу. Послушайте, я была счастлива получить хоть что-нибудь, честное слово. Я бы согласилась на самую крошечную роль официантки или журналистки, согласилась бы даже быть статисткой и двигать мебель. Обидно, конечно, когда дура вроде Мишель получает главную роль, но ведь это жизнь. Иногда и не очень хорошим актрисам везет. Мишель не была хорошей актрисой, вы же сами знаете. Я хочу сказать, что это кто угодно подтвердит. Даже Джози, и та лучше ее. Я имею в виду Джози Билз, которая в конце концов...
Должна вам сказать, ребята, — это было поразительно.
Такого я никогда не ожидала.
Мне кажется, это все началось с шуточек, когда мы с Чаком лежали в постели и перешучивались. Мы только что занимались любовью. Это было в ту ночь, когда на Мишель напали в переулке. Мы уже знали, что с ней все в порядке и что завтра она будет на репетиции. Чак сказал, что я намного лучше Мишель... как актриса, конечно. Чак никогда не спал с Мишель. Я бы его просто убила. То есть я хочу сказать, что он сравнивал нас не как любовниц или еще как-нибудь. Исключительно как актрис. Он мне сказал, что, когда решали, кому отдать главную роль, роль Актрисы, они даже поспорили — Моргенштерн, Фредди и Эшли. Но в конце концов они решили отдать эту роль Мишель. Чак сказал: «Может, они так решили потому, что у нее большие сиськи?» А я сказала: «А, так ты обращаешь внимание на ее сиськи?» И мы некоторое время шутили на эту тему. Потом Чак сказал: «По-хорошему, эта роль должна была достаться тебе, Энди», — и мы еще немного поговорили об этом, а потом он сказал: «И она тебе бы и досталась, если бы этот парень не промахнулся».
Мы поговорили немного и об этом.
О том, отдали бы мне эту роль, если бы Мишель действительно убили, или все-таки нет.
Мы решили, что да, отдали бы.
Мы решили, что это самый логичный вариант.
То есть мы решили, что если бы с Мишель что-нибудь случилось, то по всей логике вещей роль должна перейти ко мне. Мы не знали, кто напал на Мишель. Нас это и не интересовало. Мы просто высказали предположение — а не захочет ли этот человек вернуться и все-таки зарезать Мишель, раз уж он однажды попытался это сделать?
Тогда роль перешла бы ко мне.
Мы были уверены, что мне непременно достанется эта роль.
Которая, конечно же, сделала бы меня звездой.
Видите ли, эта пьеса и так уже получила выгодную рекламу. А какую рекламу она получила бы, если бы Мишель действительно убили!
Тогда...
Мы решили, что это нужно сделать.
И...
Ну...
Чак пошел к Мишель и сделал это.
Зарезал ее.
Он принес нож туда, спрятав его под курткой, а потом выбросил его в канализационный люк. Где-то далеко от дома Мишель. Она жила в Даймондбеке — представляете? Я бы умирала со страху каждый раз, когда мне приходилось бы возвращаться домой после вечерней репетиции. А куда ведут канализационные трубы? Я понимаю, что не прямо в реку — они бы ее загрязнили, да? Но куда они ведут? В общем, куда бы они ни вели, именно там теперь находится нож. Это был нож с моей кухни. Хлебный нож. Чак завернул его в полотенце и спрятал под курткой — у него была кожаная куртка, коричневая такая. Мишель открыла дверь, и Чак ее зарезал.
Должна сказать, что я сама в этом не участвовала.
А они отдали эту роль Джози.
Послушайте, конечно, Джози очень способная актриса, я первая готова это признать. Но не нужно же путать Божий дар с яичницей! У Джози нет того опыта, что у меня, нет той подготовки, она вообще не из моей лиги.
Ну откуда же мы могли знать, что все так обернется?!
Чак сказал, что, возможно, она получила роль потому, что спит с Моргенштерном.
Потому что иначе зачем им понадобилось обойти меня...
Ведь помните, они сначала хотели отдать эту роль мне, пока не передумали, и роль получила Мишель...
Обойти меня и отдать роль этой долбаной дублерше?
Да это же совсем как в каком-нибудь скверном фильме!
Отдать роль такой неопытной актрисе, как Джози?
Я до сих пор не могу в это поверить.
Ну...
Меня кое-что начало беспокоить. И еще я начала кое о чем думать. Я имею в виду — что за черт, роль есть роль, если вы потеряли одну, всегда найдутся другие. Честное слово, я вовсе не собиралась делать что-нибудь еще и не стала бы, если бы меня не начало беспокоить, что Чак может расколоться, раскаяться в том, что натворил, пойти в полицию и во всем сознаться. Черт его знает, что он мог сделать. Конечно, он говорил, что любит меня. Наверное, он не стал бы убивать Мишель, если бы не любил меня — правда? Но любовная история — это одно, а чувство вины — совсем другое. Я видела, что эта вина стала глодать его изнутри, особенно после того, как оказалось, что все было напрасно, что мы убили одну сучку лишь затем, чтобы ее место заняла другая. Потому я начала беспокоиться за Чака, да, беспокоиться, хватит ли у него сил довести это до конца. Мужчины иногда оказываются такими слабыми, даже самые сильные из них. Я имею в виду — физически сильные. Чак был таким большим...
И я начала думать, не должны ли мы устранить и Джози, сделать с ней то же самое, что с Мишель, — ведь тогда они обязательно отдадут роль мне, разве не так? Если Джози выйдет из игры? Кому же еще они смогут отдать эту роль, если не мне? Уборщице из театра, что ли?
И тогда я нашла сережку.
Сережку Джози.
Вы верите в судьбу?
Я в нее верю, целиком и полностью.
Я нашла эту сережку под умывальником в женском туалете. В театре. Я чуть не вернула ее хозяйке. Я знала, что это сережка Джози, я видела на ней такие серьги. Я чуть ее не вернула. Чуть не упустила ясный знак, что эта серьга послана мне. Понимаете, эта сережка подсказала мне, что я должна делать дальше. Она подсказала, как я могу получить роль, которая должна была быть моей с самого начала, и заодно — как мне избавиться от беспокойства, что Чак может расколоться и впутать меня в убийство, которое, в конце-то концов, было его идеей. Именно он первым предложил убить Мишель. Меня не волнует, поверите вы этому или нет.
Я прикинула, что если я смогу...
Если я смогу сделать так, чтобы это выглядело как самоубийство, понимаете...
Ну, если я смогу представить все так, будто Чак покончил с собой, то...
Оставить предсмертную записку и все такое.
Напечатать предсмертную записку.
Представить все так, будто Чак убил Мишель, а потом его замучила совесть, но потом...
Это было самое важное.
Нужно было, чтобы полицейские догадались, что это на самом деле не самоубийство, а убийство, которое кто-то только замаскировал под самоубийство, понимаете? Кто-то убил Чака и постарался, чтобы это выглядело самоубийством. Наверняка вам такое не раз попадалось, я раз десять играла в пьесах, где
