– Нет, с вами действительно все в порядке? – не поверила Элен. – Вы бледны.
– Это сигаретный дым, – объяснил Эдмонд. – Я не курю, а здесь… В общем, дышать здесь нечем.
Элен усмехнулась про себя. Какие же слабые эти богатые. Она сама тоже не курила, но каждый день работала в прокуренном зале несколько часов, и ей в голову не приходило жаловаться. А между тем парню действительно было плохо.
– Выйдите на улицу, – предложила Элен улыбнувшись.
Он запрокинул голову, и золотистые кудри рассыпались по плечам. О, эти волосы! Густые, завивающиеся крупными кольцами. Элен часто замечала, что природа иной раз наделяет своими дарами не тех, кого бы следовало. Такое богатство – и без надобности! Элен всегда считала, что длинные волосы мужчине ни к чему. Она почувствовала острое желание прикоснуться к этим мягким, шелковистым кудрям и невольно подалась вперед, немного забывшись, но тут же, словно очнувшись, отстранилась.
– Вас качает? – участливо спросил он.
Вроде два совершенно простых слова, но Элен услышала в них интерес к своей персоне. Попался, голубчик! Теперь следует изобразить беспомощность.
– Да, – кивнула она, приложив руку ко лбу. – У меня температура, но заменить некем, вот и работаю. Ничего. Все хорошо.
Эдмонд улыбнулся. Элен помнила эту улыбку. Ясную, как солнечный день, приветливую, как раннее утро, наполненное ароматом цветов и пением птиц.
– Мы с вами сегодня не по своей воле подвергали себя риску.
Она улыбнулась в ответ на незамысловатую шутку. Через мгновение ей снова пришлось отойти от стола, но его мягкий голос звучал в голове еще несколько минут, накатывая волнами, словно шум прибоя. Его простота располагала к тому же и ее. Элен чувствовала, что он искренен, а она нет. И от этого становилось противно. Наверняка его намерения чисты, а ее…
– Выйдите на улицу, – снова предложила она через некоторое время.
– Не могу, – ответил он. Глаза его по-прежнему были закрыты, а голова запрокинута.
– Почему? – Теперь она задала вопрос просто, без кокетства.
– Просто не могу выйти, не имею права. – И он снова улыбнулся.
Эта улыбка! Такая ясная и искренняя, немного смущенная. Элен рассмеялась, вспомнив, о чем она подумала в тот момент. Улыбка была у Эдмонда женская. Точнее, она идеально могла бы подойти леди из высшего света.
– Но что вас удерживает? – не отступала Элен.
Она чувствовала, что зашла в расспросах слишком далеко, но остановиться не могла. Этот незнакомец – подумать только, тогда она не знала даже его имени – словно притягивал ее. За тот вечер она получила много замечаний и упреков от начальства, такого не случалось с ней раньше. А все потому, что не пропускала случая остановиться у его столика.
Он ответил вопросом на вопрос:
– Когда вы заканчиваете работу?
Элен хотела ответить, что это его не касается, но губы ее вымолвили сами без разрешения хозяйки:
– В шесть утра.
– Отлично, – кивнул он, – мне нужно пробыть здесь столько же. Если вы согласны задержаться еще на двадцать минут, мы могли бы уйти из бара вместе и я удовлетворил бы ваше любопытство.
Элен отошла от стола и поняла, что работать спокойно уже не сможет. Какой голос, какая правильная речь! Ни намека на несдержанность, ни одной грубой нотки. Теперь Элен не сомневалась, что понравилась ему. Улыбка, голос, интонации! Волшебство. За оставшееся до утра время они лишь пару раз встретились взглядами, но не обменялись больше ни словом…
В Элен боролись совершенно противоположные чувства. С одной стороны, она понимала, что это ее шанс: богат, умен, притягателен. И надо приложить все силы для того, чтобы завладеть им. С другой…
Сейчас это виделось так. Они с Эдмондом были вместе несколько месяцев. Всего несколько месяцев. Не стоило говорить о свадьбе, даже намекать на серьезные отношения. Уже с первых мгновений их встречи она боялась его потерять. Элен давно поняла, еще в детстве, что человек не может жить для одного себя. Обязательно должен быть кто-то, кому он захочет делать нечто приятное. Жизнь ради себя одного не имеет смысла. Реализовать эту потребность, которая живет в каждом нормальном человеке, можно только создав семью. В ней совершенно особые отношения. Даже в семье Элен, где вся жизнь шла шиворот-навыворот, было много счастливых минут, когда страсти утихали и она готова была простить своим близким самые старые обиды.
В семье, кроме нее, росли еще пятеро детей. Четверо старших братьев и младшая сестра. Родители уже не могли воспитывать последнего ребенка, и Ингрид досталась Элен в наследство. Отец пил, мать сутками работала, братья уже обзавелись собственными семьями. Ингрид жила с Элен в снятой квартире. Малышке только недавно исполнилось восемь лет. Она считалась поздним ребенком, но ей не досталось ни излишней ласки, ни особого внимания всей семьи, как это бывает в подобных случаях. Только любовь старшей сестры и обноски всего семейства. Ингрид…
Да, существовала и другая сторона, в ней Элен разбиралась плохо, но чувствовала, что отношения можно строить иначе. На чем-то другом. Это другое жило внутри нее, спрятанное очень глубоко. Одним своим видом Эдмонд действовал на Элен таким образом, что ей хотелось забросить все тайны и уловки и стать открытой, как он. Чистой, как капля утренней росы, как вода в ручье. Но она уже столько лет «совершенствовала» себя, что некоторые вещи получались автоматически: заученные фразы, мимика, жесты. И она день за днем реализовывала свой план. Ей хотелось сделать ставку на что-то другое, но вот только на что? Любовь? Элен не знала. С детства ей твердили, что любви нет. И в жизни она множество раз видела подтверждение этого постулата. Конечно, Элен пошла проторенным путем, где все знакомо и ты уверен в каждом своем поступке и знаешь, что он единственно правильный. Где оправданием всегда служит бедность и младшая сестра.
А что бы было, пойди она в другом направлении? Ей казалось, что перед ней закрытая дверь. Стоит толкнуть, и она откроется, а за дверью… целый мир, мир более справедливый, добрый и ласковый. Но… Как добраться до него? Что бы ни подсказывали чувства, Элен привыкла доверять разуму. Она была уверена, что чувства остались в тех далеких временах, когда мужчины сражались из-за женщин на дуэлях. Природа по-прежнему наделяет человека способностью чувствовать, но сами люди давно поняли, что кроме сексуального влечения между двумя полами ничего никогда не было. И Элен взялась за дело. Профессионально. Обдуманно. Не упуская из виду намеченную цель.
Она брела по улице совершенно разбитая. Что-то изменилось внутри нее в этот вечер. Или это мир изменился? Он стал чужим, слишком строгим, хотя и до этого приветливым никогда не был. Близилось утро. Начинался новый день, а Элен чувствовала, что сегодня прежняя жизнь закончилась. Без Эдмонда в ней не осталось ни одной светлой минуты и дальше – черные пятна и полосы без просветов. Что же это? Увлечение?
Но тогда почему именно он вызвал в ней такие чувства? Почему все прежние, те, кому она позволяла сводить ее в кино или кафе-мороженое, те, чьи намеки и откровенные предложения пресекала с решительностью и непреклонностью охраняющего знамя части солдата, никогда не западали в душу?
Однажды, года два назад, она завела «Список побед», в котором с регулярностью в два-три месяца появлялось имя нового поклонника. Имен становилось больше, но от знакомств ничего не оставалось, кроме разочарования да незатейливых однотипных подарков: духов, бижутерии, тряпок. Она отказывалась от дорогих вещей, зная, что за них нужно платить, а расстаться с честью не могла себе позволить.
После той первой ночи в баре Элен хотела, придя домой, записать Эдмонда в свой шуточный список, но не смогла, ей стало стыдно за себя. Она не смогла вывести его имя даже на чистом листе бумаги, что-то внутри останавливало ее. Возвращаясь с ним домой, Элен впервые ощутила желание отдать свое, а не забрать чужое. Не любовь ли это? – подумала она тогда, но оттолкнула от себя эту мысль.
Элен снова пересчитала деньги. Их должно хватить на полгода, если жить скромно. Она твердо решила бросить бар. Уже с завтрашнего дня надо заняться поисками новой работы; никогда больше она не станет подчиняться Фрэнку и терпеть унижение от таких, как он. Элен остановилась. Что это с ней? Ей вдруг показалось, что он где-то рядом. Что же произошло? Элен обернулась, пристально всматриваясь в людей на
