экстазе, а разговоры оставить для менее волшебных моментов, когда придется говорить о болезнях детей, тяжелой работе или даже ругаться, ведь они оба понимали, что таких трудных дней не избежать. И все-таки они будут вместе в болезни и здравии, в радости и горе, пока смерть не разлучит их. Их любовь сможет выдержать все испытания. И они дождутся, когда пройдут все горести, и жизнь чудеснейшим образом вознаградит их.
Йенс вздрогнул и прерывисто застонал, испытывая оргазм.
Тело Лорны выгнулось, из груди вырвался крик наслаждения, и Йенс припал губами к губам Лорны, заглушая этот крик.
В наступившей за этим блаженной истоме, когда Йенс отдыхал в объятиях Лорны, Йенс подумал о том, какой счастливой будет их совместная жизнь, хотя им и предстоят тяжкие испытания. И он готов был к ним, потому что настоящей любви не страшны никакие горести. Йенс лег на бок рядом с Лорной, откинул волосы с ее лица и нежно погладил ее по щеке.
— Все у нас будет отлично, — прошептал он.
Лорна улыбнулась, закинув руну за голову.
— Я знаю.
— И мы постараемся помириться с твоими родителями.
— Но если из этого ничего не выйдет…
Йенс приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.
— Выйдет.
Лорна убрала его палец.
— А если и не выйдет, мы все равно будем самыми счастливыми.
— Я потребовал от тебя порвать с родителями, и ты так и сделала, но я не уверен, что был вправе требовать от тебя этого. Мои мать и отец умерли, живы только твои, и хорошие они или плохие, но у нас нет других. И я хочу, чтобы ты знала, что, когда мы завтра будем давать с тобой клятву верности друг другу, я про себя еще поклянусь сделать все, что в моих силах, чтобы помириться с родителями. И сделаю я это не для себя, а для тебя… и для наших детей.
— Ох, Йенс… — Лорна обняла его и крепко прижала к себе. — Ты такой хороший человек. Как они не смогли понять этого?
Они лежали обнявшись на своем сбившемся комками ложе, пока не раздался плач. Это был плач ребенка, который проснулся один в незнакомом месте.
— Э-эй! — позвал Йенс.
Плач моментально перешел в громкий вопль.
— Дэнни, дорогой, мама здесь! — Влюбленные заворочались, расцепляя объятия, не столько от смущения, сколько от страха перед тем, что ребенок может свалиться с кровати. — Вот, посмотри! — Лорна подняла голову, встав на колени. — Это мама… а это Дэнни!
Йенс тоже поднялся, путаясь в одежде, чем вызвал смех Лорны.
Дэнни перестал плакать и уставился на них, глаза его еще были опухшими от сна, а с нижних ресниц свисало по слезинке.
— Привет, дорогой малыш! Ты думал, тебя оставили одного? Нет, мама и папа никогда не оставят тебя одного.
Стоя на коленях, Лорна потянулась к кровати, чтобы поцеловать и успокоить Дэнни, который пытался разобраться в происходящем, переводя взгляд с Лорны на Йенса.
Йенс тоже наклонился и поцеловал Дэнни в пухлую ножку.
— Привет, маленький человек. Прости, но я был занят тем, что делал тебе братика.
Лорна шлепнула Йенса по руке.
— Йенс Харкен!
Он удивленно поднял брови, изобразив невинность.
— А разве не так?
Лорна рассмеялась и сказала Дэнни:
— Ты должен слушать не все, что говорит твой папа. У него есть такие выражения, которые вредны для твоих ушей.
Йенс положил руку на талию Лорны и притянул ее к себе, теперь они стояли на коленях рядом, касаясь друг друга обнаженными бедрами.
— Неужели? А кто вообще все начал первым, я или ты? Ведь это ты меня соблазнила. Именно ты не оставляла меня в покое. И это ты появилась сегодня во время регаты с ребенком на руках, а потом уложила ребенка на кровать, чтобы он, проснувшись, не смог увидеть, что происходит на полу.
Лорна самодовольно ухмыльнулась.
— А ты небось и рад был этому.
Йенс усмехнулся в ответ.
— Без сомнения.
Они на секунду обнялись, счастливые, а потом каждый из них подсунул руну под мокрую пеленку их сына, они подняли его и заключили в объятия.
Примечания
1
Фут (треть ярда, 12 дюймов) — 0,3048 метра. — Прим. ред.
