— Хорошо подмечено, мистер Винсент. Но так как сегодня нет жюри присяжных, а я хорошо знаком с боевыми заслугами вашего клиента, то, может быть, мы воздержимся в интересах быстрого продвижения дела от дальнейших обращений к героизму мистера Суэггера?
— Согласен, сэр, — сказал Винсент.
— Ну вот и отлично. Мистер Келсо, настало время предъявить обвинение.
— Благодарю вас, Ваша Честь.
Предоставление улик Келсо начал с письма Боба, датированного 16 декабря 1991 года и адресованного президенту Соединенных Штатов, в котором он требовательно, даже в несколько угрожающем тоне, доказывал, что заслужил орден Почета конгресса США за свои подвиги во Вьетнаме.
Помощники Келсо быстро принесли переносной экран, и письмо было в увеличенном виде представлено залу.
— Ваша Честь, благодаря этому письму Боб Ли Суэггер попал в список лиц, представляющих потенциальную угрозу. По нему должно было быть проведено расследование, однако в результате нерасторопности одного из сотрудников ФБР дело закончилось трагически.
Ник закрыл глаза.
“Я возражаю, — молча протестовал он. — Необходимо сделать ссылку на то, что Боб был в третьей группе, которая содержала в себе наименьшую угрозу, и даже сотрудники Секретной Службы сказали, что на него можно не обращать внимания”.
Но Сэм Винсент и его клиент спокойно сидели за своим столом.
— Ваша Честь, вот официальные заключения четырех экспертов по почерку: из Федерального Бюро Расследований, полицейского департамента Нового Орлеана, полицейского департамента Нью-Йорка и еще одного очень известного и уважаемого эксперта. Все они утверждают, что идентифицировали с небольшими различиями, Ваша Честь, от пятнадцати до тридцати одной подробности, — этот почерк, как почерк Боба Ли Суэггера.
— Мистер Винсент, вам слово.
Сэм Винсент встал.
— Ваша Честь, я знаю, что не имею права предоставлять доказательства, но, если бы я мог, я бы непременно представил вам заключения экспертов-графологов из Лос-Анджелеса, Лондона, Чикаго и Иллинойса, подтверждающие, что этот документ фальши…
— Возражаю, возражаю! Естественно, Ваша Честь видит, что защита пытается предоставить доказательства, которые…
— Возражение принимается. Мистер Винсент, соблюдайте правила, прошу вас.
— Сэр, приношу свои извинения. Но правда заключается в том, что при графологической экспертизе не всегда можно точно определить принадлежность почерка. Вы можете иметь экспертов больше, чем сосков у самки опоссума… — в зале раздался смех, — но вы не найдете из них хотя бы двоих, которые были бы абсолютно единодушны в своем мнении. И… позвольте мне указать еще на одну вещь. К сожалению, мистер Суэггер не имел возможности получить хорошее образование, в отличие от большинства из нас. Он закончил всего лишь самую обычную общественную школу в глуши Арканзаса в пятидесятые годы. Таким образом, как вы могли бы сами убедиться, развитие его почерка остановилось на весьма примитивном уровне. Людям образованным обычно кажется, будто это писал ребенок. А теперь я вам скажу то, с чем согласится большинство экспертов во всем мире. Почерк, который чаще всего называется “детские каракули”, является самым легким вариантом для подделки и не представляет никакого труда для опытного профессионала в этом деле.
— Хорошо, мистер Винсент, — сказал судья, — я принимаю ваше замечание. Но вы не забывайте, что вам разрешается критиковать только доказательства правительства, а не выдвигать свои собственные.
— Да, сэр.
— Как они смогут выиграть процесс, если они не будут предъявлять доказательств? — прошептала Салли на ухо Нику.
— Ему придется продемонстрировать, что их улики и их факты не соответствуют их собственным словам, — так же тихо ответил Ник.
— Но как?
— Не знаю.
Теперь уже встал Келсо:
— Ваша Честь, я нахожусь здесь не для того, чтобы участвовать в комедии или беспочвенно спекулировать фактами, как это считает противная сторона. Я присутствую здесь, чтобы отстаивать точку зрения закона. Думаю, Ваша Честь признает, что я в точности исполнил то, что от меня требует закон в части, касающейся процедуры дела, а именно: я предоставил реальное доказательство мотива. Для Секретной Службы и для ФБР этого было достаточно, чтобы начать вести наблюдение за Бобом Ли Суэггером, значит, этого должно быть достаточно для суда.
— Молодой человек, полагаю, вам не стоит учить меня моей работе, — прервал его судья Хьюджес. — Ваше замечание, возможно, не лишено смысла, хотя высказано оно было в манере крайнего неуважения к суду.
— Приношу свои извинения, Ваша Честь.
— Вы можете приступать ко второй части вашего обвинения.
— Как Вашей Чести будет угодно, — сказал Келсо. Он быстро подошел к своему столу.
— Кажется, у нас дела идут не так уж хорошо, а? — прошептала Салли.
— Боюсь, ты права. Я думал, что у этого старика будет что-то повесомее, чем соски самки опоссума.
— Ник, мне страшно.
— Потерпи. Следующая часть должна быть с моим учас…
Но Келсо уже продолжал свое выступление:
— Ваша Честь, мне бы хотелось представить суду доклад сотрудника новоорлеанской полиции Леона Тиммонса. Его нет в этом зале. Он трагически погиб, исполняя свой долг в апреле этого года. Но именно полицейский Тиммонс заметил, как Боб Ли Суэггер…
— Ваша Честь, я протестую, — возразил Винсент, положив руку на Библию. — Это доказательство было записано с пленки, поэтому его нельзя проверить. Более того, этот герой-полицейский проходил по нескольким делам в полицейском департаменте Нового Орлеана, где его подозревали в связях с организованной преступностью…
— Ваша Честь, Леон Тиммонс трижды поощрялся за доблесть в перестрелке…
— …и на одно из этих “поощрений” купил себе немецкий спортивный автомобиль с откидным верхом, который стоит более шестидесяти тысяч долларов, в то время как ежегодное жалованье у него было двадцать две с половиной тысячи долларов…
— Ваша Честь…
— Хорошо, джентльмены, прекратите препирательства, — поморщился судья Хьюджес и после небольшой паузы продолжил: — Мистер Келсо, у вас есть живой свидетель?
— Черт, — пробормотал Ник.
— Да, сэр.
— Тогда представьте его. А этот доклад приложите ко всем остальным документам, я ознакомлюсь с ним позже. Если при вынесении решения возникнут какие-либо сомнения, я рассмотрю вопрос о целесообразности использования такого рода информации.
— Благодарю вас, Ваша Честь. Думаю, мой следующий свидетель рассеет все сомнения в отношении обвинений правительства.
В этот момент прямо рядом с Ником вдруг возник охранник:
— Мистер Мемфис. Это вам от мистера Ютея.
Ник развернул записку:
“Последний шанс. Как ты видишь, Бобу крышка. Ты еще можешь кое-что сделать для себя и Бюро. Не бросайся своей жизнью и жизнью этой бедной девушки из-за глупости, которая никому не принесет пользы”.
