– Они с крыши суда бросают яйца.
– Зачем? – удивилась Сюз.
– Этим занимаются сотни людей. Какой-то идиот поставил грузовик у прачечной, а ребятня пронюхала о том, что в нем лежат яйца.
Сюзи присела к столу и сонными глазами взглянула на него.
– Всего лишь я? – задумчиво произнесла она. – Я собиралась называть тебя папа Дуэйн, но, может быть, лучше обращаться к тебе как «Всего Лишь Я»? Чего ты хочешь, Всего Лишь Я?
– Снова впасть в твою милость.
– В таком случае, отправляйся на поиски моих сорванцов. Я из тех матерей, которые не могут заснуть, когда детей нет дома. Я весь вечер проворочалась с боку на бок, ожидая, когда они придут.
– Отыскать их сейчас—трудное дело.
– Зато самый короткий путь снова впасть ко мне в милость.
– Где ключи от твоей машины?
Она указала пальцем на гвоздь у задней двери. В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге остановились двое высоких и красивых ребят, заляпанные с головы до ног сырыми яйцами. Они выглядели не менее колоритно, чем Туте Берне.
– Стойте! – закричала Сюзи, мигом просыпаясь. Она выбежала из кухни и быстро вернулась с двумя халатами.
– Марш переодеваться! Оставьте свою мерзкую одежду на крыльце. Заодно примите душ. Что у вас творится на головах!
Через минуту дети в халатах проскользнули на кухню. Они были милы и полны озорства, как и их мать, когда у нее появлялось игривое настроение. Они вежливо поздоровались, обратившись к нему «мистер Мур».
Мысль, что Дики вскоре придется им отчимом, показалась ему довольно странной, но чему быть, того не миновать. Да, определенно, его визит оказался глупостью. Сюзи смотрела на него так, словно перед ней находился безобидный незнакомец. Она ничуть на него не сердилась, но и почти забыла о нем Ее совсем не волновало, что он сидит на ее кухне поздно ночью. Желание поскорее заснуть, плюс тот факт, что дети дома, исключили его как явление из ее жизни. Она налила себе стакан ледяной воды и, стоя у холодильника, принялась медленно пить. Почти засыпая на ногах, она, тем не менее, смаковала каждый глоток. Было что-то ужасно привлекательное в ее манере неторопливого утоления жажды. Такой простой физический акт, как питье воды, казался таким же удовлетворяющим и необходимым для нее, как интимное прикосновение.
Взволнованный, Дуэйн молча повесил ключи от машины на гвоздь. Ее душа отторгла его, как отторгала прежде. Что касается тела Сюзи, то оно всегда было готово рассмотреть и оценить ту или иную открывающуюся возможность – будь то еда, сон, секс или просто стакан холодной воды. Дуэйн уже имел кое-какое представление о насущных требованиях ее тела, но он также знал, что бессмысленно идти наперекор ее желаниям. Быть отторгнутым, однако, сегодня, не означает быть отторгнутым навсегда.
– Пока, – проговорил он.
– Дуэйн, ты мог бы прилечь на кушетке, – сказала она, ставя стакан.
– Нет, спасибо. У меня тоже есть ребята. Пожалуй, пойду посмотрю, чем мои занимаются.
– До свидания, – сказала Сюзи, выключая свет на кухне.
ГЛАВА 94
Попасть обратно в центр города оказалось не таким уж легким делом. Улицы вокруг площади, залитые лужами из тысяч разбитых яиц, были скользкими, как лед.
Дуэйну, обозревающему место действия с заправочной станции, где можно было себя чувствовать в относительной безопасности, не очень-то хотелось покидать свое убежище, поскольку яичная война продолжала бушевать – хотя число ее участников заметно поубавилось. Оркестр перестал играть, но это обстоятельство не мешало самым отъявленным танцорам, которые, по всей видимости, даже не обратили на это внимания. Вся площадь была завалена коробками из-под яиц, похожими на ящики из-под снарядов.
Главная битва теперь разгорелась около Старого Техасвилля, превращенного пьяной гурьбой в Аламо. Сорок или пятьдесят ящиков пива высились баррикадой перед основной достопримечательностью праздника. Санта Анна с генералом Тревисом (они же Бобби Ли с Эдди Белтом) объединенными силами боролись против общего врага – Дж. Дж. Роули, который набрал большую группу белобаптистов из крепких ребят с ферм.
Бобби и Эдди располагали весьма ограниченным числом союзников, да и те были совершенно пьяны, к тому же боеприпасы у них таяли на глазах. Но зато у них был Шорти. Время от времени по наущению Бобби Ли он бросался на самый верх баррикады и принимался метаться по ней взад и вперед. План заключался в том, чтобы Шорти отвлекал на себя огонь баптистов, но у тех боеприпасы были тоже на исходе, и они не хотели их растрачивать на собаку. С десяток коробок – вот и все, что у них осталось. Защитники Техасвилля могли позволить себе израсходовать одно яйцо, поражая цель наверняка.
Дуэйну удалось на цыпочках пересечь улицу, переходя с одной пивной банки на другую, которые во множестве валялись среди яичной жижи, растекшейся на подходах к площади.
Едва Дуэйн укрылся в киоске, продававшем обычно сосиски, как заметил Джека и Джулию, проехавших на красный сигнал светофора в тележке для гольфа. Тележка принадлежала Лестеру и Дженни, и их девочки сидели вместе с близнецами. Следом за ними двигалось несколько садовых тракторов с ребятами за рулем.
В отличие от белобаптистов, последние были отлично вооружены. Джулия вела машину, а Джек, умевший прекрасно обращаться с мячом, принялся метать белые снаряды в белобаптистов, обходя их с фланга, а те, пытаясь ответить ударом на удар, лишь понапрасну израсходовали целую упаковку. Выстрелы Джека были разящими, почти каждое яйцо попадало в лицо, грудь или в промежность нападавшим. Заметив, что враг попал под перекрестный огонь, Бобби и Эдди выбежали из-за баррикады и швырнули
