правильно.

— Разве вы не желаете осмотреть помещение? Вы отдаете себе отчет, что над магазином есть небольшая квартирка, которая сдается вместе с ним?

— Да, вы упоминали об этом раньше.

Квартира мне прекрасно подходила. Мы с моим котом Уискерсом нуждались в доме.

— Вы ведь захотите осмотреть помещение, прежде чем подпишете бумаги, ведь верно? — настаивала она.

Я улыбнулась и кивнула. Но в этом не было необходимости, инстинктивно я понимала, что это идеальное место для моего магазинчика вязальных принадлежностей. И для меня.

Единственным недостатком было то, что в этом районе Сиэтла велась обширная перестройка, и из-за грязи и строительного мусора Цветочную улицу с одного конца перекрыли, въезд разрешался только авто местных жителей. Каменное строение через дорогу, которое когда-то было трехэтажным банком, переделывалось в высококачественное кооперативное жилье. Несколько других строений, в том числе и старый склад, также находились в процессе превращения в кооперативные дома. Архитектору каким-то образом удалось сохранить традиционный дух изначальных построек, и мне это пришлось по вкусу. Строительство продлится несколько месяцев, но это означает, что моя рента будет приемлемой, по крайней мере в данный момент.

Я понимала, что первые шесть месяцев будут трудными, как и для любого мелкого бизнеса. Продолжительная стройка может создать больше препятствий, чем могло бы быть, тем не менее мне полюбилось это место. Именно о таком я и мечтала.

Рано утром в пятницу, неделю спустя после осмотра владения, я поставила свою подпись, «Лидия Хоффман», в договоре об аренде на два года. Мне вручили ключи и копию договора. В тот же день я переехала в свой новый дом. Не помню, чтобы я когда-либо волновалась так, как сейчас. У меня было такое ощущение, что я начала новую жизнь, и во многих отношениях (в чем я вряд ли давала себе отчет) так оно и было.

Я открыла магазин под названием «Путеводная нить» в последний четверг апреля. Стоя посреди собственного магазина, разглядывая окружающие меня цветовые пятна, я чувствовала гордость и была полна ожиданий. Могу представить, что скажет моя сестрица, когда узнает, что я натворила. Я не спрашивала у нее совета, потому что прекрасно знала, каким будет ответ Маргарет. Она, мягко выражаясь, не из тех, у кого можно найти поддержку.

Я пригласила плотника, который соорудил для меня несколько ячеек — в три ряда, выкрашенных в кипейно белый цвет. Большая часть пряжи была доставлена в пятницу, и я провела выходные, сортируя ее по весу и цвету и аккуратно раскладывая по ячейкам. Я купила подержанный кассовый аппарат, заново отполировала прилавок и установила стеллажи с принадлежностями для вязания. Я была готова к открытию своего дела.

Для меня это мог бы быть счастливый момент, но вместо этого оказалось, что я с трудом сдерживаю слезы. Папа был бы так доволен, если бы увидел, что я сделала. Он был моей опорой и источником моей силы, моим путеводным огоньком. Я испытала шок, когда он умер.

Видите ли, я всегда полагала, что умру раньше своего отца.

Большинство находит разговоры о смерти неудобными, но я так долго жила под ее угрозой, что подобная тема меня не трогает. Угроза смерти была моей реальностью на протяжении последних четырнадцати лет, и я нахожу столь же уместным говорить о смерти, сколь и о погоде.

Моя первая схватка с раком произошла летом, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Тем августовским днем я отправилась получать водительские права. Успешно сдала письменный тест и тест по вождению. Мама разрешила мне вести машину от конторы, где мне выдали права, до кабинета окулиста. Предполагалось, что это будет обычный осмотр — мне нужно было проверить зрение перед началом последнего года в средней школе. У меня были большие планы на тот день. Как только я вернусь домой от окулиста, мы с Беки собирались поехать на пляж. Мне предстояло в первый раз взять машину, и я не могла дождаться, когда сяду за руль без мамы, папы или старшей сестры.

Помню, я расстроилась, узнав, что мама записала меня на прием к окулисту сразу после теста на вождение. У меня были головные боли и приступы головокружения, и папа решил, что мне, возможно, требуются очки для чтения. Мысль о том, что я появлюсь в Линкольновской средней школе в очках, доставляла мне беспокойство. И какое! Я надеялась, что мама с папой согласятся на контактные линзы. Как выяснилось позже, ухудшение зрения было самым незначительным из моих бед.

Окулист, приятель моих родителей, казалось, потратил чрезмерно много времени, светя мне в уголок глаза ужасно ярким светом. Он задавал множество вопросов о моих головных болях. Это было почти пятнадцать лет тому назад, но я вряд ли смогу когда-нибудь забыть выражение его лица, когда он говорил с моей мамой. Он был так серьезен, так мрачен… так озабочен.

— Я хочу дать Лидии направление в Вашингтонский университет. И немедленно.

Мы с мамой были ошеломлены.

— Хорошо, — согласилась мама, переводя взгляд с меня на доктора Рида и снова на меня. — Есть какая-то проблема?

Он кивнул:

— Мне не нравится то, что я вижу. Думаю, лучше всего будет, если вас осмотрит доктор Уилсон.

Ну, доктор Уилсон не только меня осмотрел. Он просверлил мне череп и удалил злокачественную опухоль мозга. Сейчас я спокойно говорю эти слова, но это была не быстрая или простая процедура, это недели, проведенные в больнице, и ослепляющие, лишающие последних сил головные боли. После операции я прошла химиотерапию, за ней последовала серия сеансов облучения. Бывали дни, когда даже самый слабый свет был так мучителен, что я изо всех сил старалась не кричать от боли. Дни, когда я считала каждый вздох, борясь за жизнь, потому что, несмотря на все старания, я чувствовала, как она уходит. И все-таки бывали моменты, когда, просыпаясь по утрам, я желала смерти, потому что не могла выдержать и часа этой муки. Я убеждена, что без моего папочки я умерла бы.

Тогда моя голова была обрита наголо, и потом, когда волосы снова начали отрастать, они опять выпали. Я пропустила весь выпускной год, и, когда наконец смогла вернуться в школу, все было совершенно по-другому. Все смотрели на меня по-другому. Я не была на выпускном вечере, потому что никто меня не пригласил. Некоторые девчонки предлагали, чтобы я пошла с ними третьей, но из ложной гордости я отказалась. Впоследствии это показалось мне пустяком, совершенно не стоящим беспокойства. Зря я тогда не пошла.

Самым печальным из всей этой истории было то, что именно тогда, когда я уже начала верить, что могу жить нормальной жизнью, — именно тогда, когда я поверила, что все эти лекарства, все эти страдания сослужили добрую службу, опухоль выросла снова.

Я никогда не забуду того дня, когда доктор Уилсон сообщил, что у меня рецидив рака. Но на этот раз запомнила я не выражение его лица, а боль в глазах моего папы. Он, как никто другой, понимал, через что я прошла во время первого курса лечения. Моя мама не умеет общаться с больными, и именно папа поддерживал меня. Он понимал, что не может ни помочь словом, ни облегчить делом это повторное мое испытание. В то время мне было двадцать четыре года, и я все еще училась в колледже, стараясь набрать как можно больше положительных баллов, чтобы закончить обучение. Диплома я так и не получила. Дважды я пережила рак и определенно теперь не та беззаботная девушка, какой когда-то была. Я ценю и дорожу каждым днем, потому что знаю: жизнь — это большая ценность. Большинство людей считают, что я моложе тридцати лет, но, похоже, они находят меня гораздо серьезней других женщин моего возраста. Пережив рак, я считаю, что ничего нельзя принимать как само собой разумеющееся, и в наименьшей степени саму жизнь. Я больше не встречаю свой каждый день с беззаботностью. Но я узнала, что за мои страдания мне полагается компенсации. Я знаю, что была бы совершенно другим человеком, если бы не рак. Мой папа утверждал, что я обрела некую спокойную мудрость, и, полагаю, так оно и есть. И все-таки во многом я наивна, особенно когда дело касается мужчин и отношений с ними.

Изо всех компенсаций я больше всего благодарна за то, что во время курса лечения я научилась вязать.

Мне удалось справиться с раком дважды, но, к несчастью, мой отец не справился. Его убила моя повторная опухоль. Именно так считает моя сестра Маргарет. В действительности она никогда не говорила

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату