Змееныш

— В общем, чтоб я тебя там не видел больше, — за­ключил сталкер и стал подниматься.

Узкая винтовая лестница привела на круглую пло­щадку. Сюда выходили четыре двери, Мазай толкнул ту, что слева.

В комнате было полутемно: Слон не любил яркого света. Поговаривали, что хозяину так легче не замечать грязь некоторых своих делишек. Мазай осуждать Слона не собирался, не в его это привычках. Не очень босс ему был симпатичен, но мужик он крепкий, хваткий, справ­ный хозяин и платит хорошо — а что еше сталкеру надо? Дисциплины бы поменьше — да Мазай много времени проводил в Зоне, так что и тут не страдал.

— Ну что? — спросил он и вошел, прихрамывая.

Помещение формой напоминало кусок торта, толь­ко вместо острого угла — дверь. Это потому, что верх­ний ярус водонапорной башни кирпичные перегородки делили на четыре комнаты, у каждой две стены прямые, а третья — закругленная. Впрочем, позади комнаты Большого Хозяина была еще одна, совсем маленькая.

Заточка устроился на табурете, Слон сидел в кресле с высокой спинкой. На столе перед ним стояла глиня­ная статуэтка голой женщины — пресс-папье, придавившее стопку бумажек. В приоткрытое окно задувал ветерок, шевелил жалюзи.

— Не торопишься, — прищурившись, сказал Слон. Ему было за пятьдесят, мощный квадратный подборо­док начал оплывать. Темные, без следа седины волосы стрижены коротко, под машинку. Слон хмурился, вы­сокий выпуклый лоб пересекла глубокая морщина. Воз­ле твердого рта залегли складки — возраст сказывался.

— Змееныша своего, говорят, совсем распустил.

— За этим звал? — Мазай взял стул и сел у стола, положив винтовку на колени. — Я ему не родной. Был бы у него отец, приструнил бы, а так? — Он с наигран­ным равнодушием пожал плечами. Сталкер давно заме­тил, что, когда речь заходит о родителях Змееныша, Слон мрачнеет и меняет тему.

Однако в этот раз Большой Хозяин не заметил ска­занных будто бы нечаянно слов. Взглянув на Мазая ис­подлобья, Слон взял глиняную статуэтку за голову, по­крутил в руках.

— Правильно, не за этим, — ровно ответил он.

А вот Заточка все, что надо, услышал и кинул на стал­кера угрожающий взгляд. Мазай проигнорировал его.

— Чего тогда потревожил? Я только прилег. Слон прищурился.

— Уж и не потревожь своих людей. Или ты теперь тут главный?

— Он давно уже своевольничает. — Вскочив, Заточ­ка шагнул к Слону. — Вконец оборзел хромой, много себе позволяет!

Хозяин дернул плечом, отгоняя порученца, как на­доедливую муху, и тяжело посмотрел на сталкера.

— Почему же, ты в Лесном Доме главный, — спо­койно ответил тот. — Но и мы не рабы. Всякому челове­ку отдых нужен.

— День на дворе, — окрысился Заточка и ткнул в жалюзи. — Все работают, а ты дрыхнешь!

— Я в ночное ходил, и ты это знаешь, — неторопли­во ответил Мазай, не глядя на него.

Слон пристукнул подставкой статуэтки по столу, возвращая ее на стопку помятых бумаг.

— Прекратили, оба! Точно не для того тебя звал, чтоб вы тут склоку устраивали.

Заточка, вжав голову в плечи, отступил в сторону. Мазай не шелохнулся. Слон, наградив помощника не­довольным взглядом, произнес:

— Мазай, собирай людей. Новая работа ждет.

— Чего на этот раз?

— Говорят, возле Восточного Могильника есть чем поживиться. После выброса аномалий прибавилось — сходите проверьте.

— Ну раз говорят... — Мазай вспомнил, как ночью, когда он вернулся на холм, из водокачки вышел воен­ный — мелкий чин, а то и вовсе рядовой, сталкер не приглядывался. У Слона все схвачено, сержанты с Пе­риметра ему вместо гонцов, результаты патрульных рей­дов докладывают... Впрочем, ему, Мазаю, что? Не сего­дня, так завтра — все одно в Зону идти. Он приподнял­ся, опираясь на винтовку и отставив хромую ногу. — Ладно, когда выходить?

— Скоро, — хмуро сказал Слон. — Змееныша своего возьмешь.

— Да ты спятил!

Вырвалось. Хозяин непослушания не любил, с дерзкими был крут. Мазай одернул себя, понимая, что поздно спохватился...

Но Слон опять будто не услышал его слов, только брови чуть сильнее свел, и морщина поперек лба стала глубже.

— Пора ему на дело идти, хватит мои харчи за про­сто так наворачивать. Пусть отрабатывает.

— Да он ребенок еще! — Мазай выпрямился, сжи­мая ствол винтовки так, что костяшки побелели. Заточка криво ухмылялся, и сталкер понял, кто навел хозяина на эту дикую мысль. Тащить в Зону четырнадцатилетне­го щенка — верная смерть пацану!

— С мутантами, говорят, у него талант, артефакты не хуже самого Лесника складывает в сборки всякие — значит пора ему.

— Погибнет же! Рано ему в глубокую Зону соваться еще, пусть подрастет!

Рот Слона гневно искривился — но он сдержался и произнес только:

— Я сказал.

Мазай и сам не заметил, что сжимает винтовку, как дубинку.

— А я сказал, что не возьму его, — упрямо гнул он. — Змееныш не дорос еще. Ты, может, и хозяин, но такое мне приказать не можешь.

Заточка выступил вперед, открыв рот, но Слон дви­жением руки остановил его. Положив свои огромные, как экскаваторные ковши, ладони на стол, хозяин Лес­ного Дома приподнялся.

— Не возьмешь — выгоню его, и баста. Мое слово железное, ты знаешь. Из Зоны его ты притащил — а кормил я. Теперь пусть отрабатывает, не то сам на корм мутантам пойдет. И ты за ним отправишься, уж я постараюсь, чтобы никто в Зоне с тобой больше дел не имел.

Мазай всмотрелся в суровое лицо с крупными тяже­лыми чертами. Нет, Слон не шутит, какое там. Сталкер опустил взгляд. Что это с хозяином? Вроде раньше он на Змееныша внимания не обращал, если тот на глаза ему попадался — отворачивался только. Казалось, Слону почти все равно, что какой-то заморыш снует по двору — да и ест-то всего ничего, вон какой худой... А оно, зна­чит, вон как, мальчишка Слону поперек глотки.

— Когда выступать? — спросил Мазай, не поднимая глаз.

Слон опустился в кресло, снова взял статуэтку и принялся постукивать ею по краю стола.

— Заодно и присмотришь там за ним, — сказал он. — К вечеру выходите.

Мазай спускался по лестнице, прихрамывая больше обычного и, против обыкновения, держась за перила. И чего он полез со Слоном спорить?

На крыльце огляделся. Во дворе было пусто, возле скамейки валялся окурок, Поршень ушел. Из кухни тя­нуло вкусным мясным духом — время обеда. Насчет «только прилег» в разговоре со Слоном Мазай приврал, он успел поспать. Подволакивая разболевшуюся ногу, сталкер направился к столовой — бревенчатой при­стройке, переделанной из большого сарая.

Когда он вошел, хлопнув дверью, никто не поднял голов, все были заняты. В просторном помещении за двумя большими столами сидели человек десять. Стал­керы не разговаривали, раздавался лишь стук ложек да редкое хлюпанье. За густой мясной похлебкой собра­лись не все люди Слона, кто-то был в Зоне, кто-то де­журил на крыше у пулемета. Мазай от порога оглядел сталкеров. Вон Тетеря блеснул очками — один есть, — кто тут еще из его ребят? Ага, Ясень. Его недавно при­ставил Слон к отряду, до этого они так и ходили преж­ним составом: Мазай, Тетеря да Поршень с Магаданом.

Мазай тяжело опустился рядом с обедающими, пе­рекинул ногу через лавку.

— Варь, дай пожрать! — крикнул он.

В проеме кухонной двери мелькнул край длинной Варвариной юбки, громыхнула поварешка, наконец появилась кухарка с подносом, где стояла дымящаяся миска супа и тарелка с ломтями белого хлеба.