говорил:
– С этим фото из Миддлсбро. Я не хотел бы таких же неприятностей, как с Олимпиадой инвалидов. Я думаю, нужно фото без затей…
– Мне нужен будоражащий снимок, Джереми. Джин, я не могу встретиться с обоими в одну неделю. Это будет плохо выглядеть. Скажите ему – в четверг.
– Мне виделось строгое, в викторианском духе. Портрет с достоинством.
– Он улетает в Анголу. Предполагалось, что поедет в Хитроу прямо после встречи с вами.
– Мистер Холлидей?
– Мне не нужны портреты с достоинством, даже в некрологах. Пусть покажут нам, откуда у них укусы на лицах. Ладно, встречусь с ним перед отлетом. Тони, вы насчет стоянки?
– Боюсь, что видел черновик его заявления об уходе.
– Неужели нельзя найти место для одной машины?
– Мы все испробовали. Заведующий хозяйством предлагает продать свое за три тысячи фунтов.
– Не рискуем ли мы впасть в сенсационность?
– Подпишите в двух местах, и, где я отметила, – инициалами.
– Это не риск, Джереми. Это обещание. Подождите, Тони: у заведующего даже нет машины.
– Мистер Холлидей?
– Но место – его законное.
– Предложите ему пятьсот. Это все, Джин?
– Я не готов к этому.
– Письмо с благодарностями епископам сейчас печатается.
– А что, если такой: оба говорят по телефону?
– Прошу прощения. Мистер Холлидей…
– Слабо. Мне нужно красноречивое фото. Пачкать руки – помните? Выкиньте заведующего со стоянки, раз он не пользуется.
– Забастуют, как в прошлый раз. Выключились все терминалы.
– Прекрасно. На ваш выбор. Тони. Пятьсот фунтов или терминалы.
– Я попрошу зайти кого-нибудь из фотоотдела и…
– Не затрудняйтесь. Просто пошлите в Миддлсбро фотографа.
– Мистер Холлидей? Вы – мистер Вернон Холлидей?
– А ВЫ КТО?
Группа остановилась и умолкла, сквозь нее протолкался худой плешивый мужчина в черном костюме, туго застегнутом на все пуговицы, постучал Вернона по локтю конвертом и вручил конверт. Затем, широко расставив ноги и держа перед собой обеими руками листок, монотонно продекламировал напечатанный на нем текст. «Властью, возложенной на меня означенным выше Судом в Главной канцелярии, довожу до вас. Вернон Теобальд Холлидей, следующий приказ названного Суда: Вернону Теобальду Холлидею, главному редактору газеты „Джадж“, проживающему по адресу: Рукc, 13, Лондон С31, запрещается публиковать или побуждать к публикации, а также распространять или размножать электронными или какими-либо иными средствами, а также описывать в печати или побуждать к таковым его описаниям запрещенный материал, именуемый в дальнейшем „Материалом“, а также описывать характер и детали данного приказа. Названным Материалом являются…» Тощий судебный пристав перевернул лист, а редактор, его секретарша, редактор местных новостей, заместитель заведующего международным отделом и технический директор склонились к нему, ожидая продолжения.
«…все фотографические изображения, а также гравированные, рисованные, выполненные в красках или какими-либо иными средствами репродукции фотографических изображений мистера Джона Джулиана Гармони, проживающего по адресу: Карлтон-Гарденс, 1…»
– Гармони!
Все заговорили разом, и последние канцелярские фиоритуры тощего утонули в гаме. Вернон направился к своему кабинету. Постановление всеобъемлющее. Но у них ничего нет на Гармони, совсем ничего. Он вошел в кабинет, ногой захлопнул дверь и набрал номер.
– Джордж. Это фотографии Гармони?
– Ничего не скажу, пока не приедете.
– Он уже вручил судебный запрет.
– Я же сказал – острое блюдо. Думаю, аргументация интересами общества суд убедит.
Едва Вернон положил трубку, как зазвонил его личный телефон. Клайв Линли. Вернон не видел его со дня похорон.
– Мне надо кое о чем с тобой поговорить.
– Клайв, сейчас не самая удобная минута.
– Ну конечно. Мне надо тебя видеть. Это важно. Может быть, вечером после работы?
В голосе старого друга звучала хмурая настойчивость, и Вернону неловко было ему отказывать. Все же
