Анжелика сказала слабой:
— Ты совершенно права.
Ты паникуешь, и не без оснований. Но все это имеет смысл только, если Саша действительно убил своего брата. А если не он? Тогда Наталья может угрожать тебе сколько угодно — и тут Женя окажется прав — это будут пустые слова. Тебе надо доказать одно — что это сделал не он. И тогда Лену можно будет развязать, и ее бедные руки понемногу примут нормальный цвет, и ее можно будет отдать врачам, пусть лечат… Тебе надо только доказать, что это сделал не он. Думай как".
Анжелика медленно поднялась из-за стола, сунула пачку денег в карман халата и сомнамбулическим шагом отправилась в коридор. Там, возле входной двери, в большом картонном ящике она хранила старые газеты и журналы. Она опустилась на колени и выбросила на пол верхний слой газет, которые не прочитала — после смерти мужа ей было не до того. Наконец взяла в руки газету, вышедшую в первую неделю мая. Развернула ее, едва не порвав пополам. И облегченно вздохнула — в центре обнаружился цветастый вкладыш — программа телевидения. Она вчиталась в список передач, шедших вечером четвертого мая, взяла программу и пошла звонить Саше.
— Слушай, — сказала она, — что ты смотрел тем вечером?
— Что?! — взбешенно заорал в ответ Саша. — Ты хоть понимаешь, что сейчас половина девятого?! Я едва уснул!
— Я тебя спрашиваю, что ты смотрел по телевизору четвертого мая, с девяти до десяти вечера? — повторила она.
— Сдурела? — Саша немного сбавил тон, было ясно, что вопрос поверг его в полное недоумение.
— Нет, не сдурела. Ты мне сказал как-то, что в тот вечер с девяти до десяти был дома один и смотрел телевизор. А Лена была на работе и приехала домой после десяти. Так ты сам сказал. А можешь мне сказать, что шло по телевизору?
— А ты можешь сказать, что шло по телевизору месяц назад?!
— Не могу. Но если бы это было в тот вечер, я бы запомнила.
— А я не помню!
— Значит, ты не смотрел телевизор, — почти удовлетворенно сказала она.
Саша взорвался:
— Когда ты перестанешь приставать ко мне с глупостями?! Я не помню, что там шло! Я все время переключал программы!
— Я напомню. Слушай внимательно! Первый канал: «Время», киноафиша, потом «Иван Васильевич меняет профессию»…
— О, точно! — обрадовался Саша.
— Ты это смотрел?
— Да, фильм смотрел. Как я забыл! Мне было не до смеха… Но все равно иногда смеялся. Что, больше вопросов нет?
Она молча смотрела в программу. Вместо «Ивана Васильевича» там значилась криминальная драма.
— Что заглохла? — почти весело спросил Саша. — Нечего больше сказать?
— Послушай, — пробормотала она. — Ты должен быть уверен на все сто.
— Говори громче! Что? Я уверен на все сто. Ты что мудришь с программой?
— Я не мудрю. Только в этот вечер никакой «Иван Васильевич» не шел. Я назвала тебе первый попавшийся фильм.
— Ну, ты даешь! — воскликнул он. — Значит, я перепутал?
— С чем ты его перепутал? Этот фильм не шел уже месяца три. Я бы знала, если бы он шел. Я этот фильм всегда любила.
— Зачем ты все это устроила? — спросил он после минутной паузы. — Чего добиваешься?
— Я хочу, чтобы у тебя было алиби.
— А у меня его нет?
— Ты сам знаешь, что нет.
— Что ты хочешь этим сказать? — возмутился он. — Я же не виноват, что Лена была на работе!
Если бы она была дома, у меня было бы алиби!
— Я и не говорю, что ты виноват. Я предлагаю тебе вспомнить, что ты видел по телевизору в тот вечер. Неужели не помнишь?
— Ток-шоу, — мгновенно ответил Саша. — Да, ток-шоу, и отвяжись от меня!
— Какое? О чем?
— Ну, знаешь… — фыркнул он. — Буду я запоминать всякую чепуху! Там шла куча ток-шоу, и я, кажется, посмотрел из каждого по кусочку.
— Ты никогда не стал бы смотреть эти ток-шоу, — ответила она, быстро проглядев программу. — Ты же не интересуешься ни политикой, ни коммерцией, ни бабскими разговорами. Это глупости.
— Значит, я смотрел «Спокойной ночи, малыши!», — взорвался он.
— Они шли в восемь сорок пять, — отрезала Анжелика. — Если будешь так отвечать следователю, пролетишь.
— Зачем ты меня гоняешь по этой программе? — спросил он. — Что у тебя на уме?
— Ничего.
— Слушай! — Он вдруг осекся и заговорил куда вежливее:
— Скажи, а ты случайно не виделась с этой девицей?
— С Наталвей?
— Если ее зовут Наталья, то с ней! Виделась, значит?
— Да, виделась.
— И что она тебе сказала?
— Что ты убил Игоря.
— Вот сука, — протянул он. — И ты что — поверила ей?!
— Я не хочу этому верить, потому что тогда мы все пропали. Кто это мог сделать, кроме тебя? Она этого не делала.
— Ты веришь ей на слово?
— Да! — крикнула она. — Верю! Если это сделал кто-то со стороны, тогда ты можешь быть спокоен, и я тоже. Но это некому было сделать! Он никому не причинил зла!
— Это могла сделать Маша! У нее, кажется, тоже нет алиби, а мотивы есть?
— Да, у нее тоже нет алиби, но это была не она! У нее не было таких мотивов, чтобы убить человека! И потом, как удобно все свалить на мертвую!
— У тебя все бабы оказываются невиновными! — зло ответил тот. — Если на то пошло, почему этого не могла сделать моя жена?! Из ревности! Ее тоже не было дома в тот вечер!
— Что значит — тоже? — тихо спросила Анжелика.
— Что? — Саша слегка поостыл. — Да ничего.
Ее просто не было дома.
— Но и тебя там не было?!
— Я там был.
— Станут опрашивать соседей, и кто-нибудь обязательно подтвердит, что видел тебя уходящим или приходящим домой в это время. Я предупредила — Наталья считает, что Игоря убил ты, и тебе следует придумать себе алиби.
— Но ты же не думаешь, что это сделал я?!
— Мало ли что я думаю Если это сделал ты, тогда пропала я Понимаешь? Как Лена?
— Никак Молчит.
— Если она заговорит, нам тоже придет конец, — сказала Анжелика и тут же прикусила язык, испугавшись собственных слов. — Послушай, — заторопилась она, — я тебе скажу, что шло по телевизору с девяти до десяти. Оставим в покое всякие шоу, их негде достать и посмотреть…
Новости тоже побоку… Вот! «Крестный отец»!
Видел?
