не пробивался ни единый луч света.
— Меня не поймают. Я не просто собираюсь рассказать Рису о том, что здесь происходит, но и намерена обсудить с ним некоторые другие дела.
— Тогда позвольте мне пойти вместе с вами, — не унимался Мэдок. — Ночной лес — это вовсе не то место, где молодой женщине можно находиться в одиночестве.
Она решительно покачала головой.
— Нет, Мэдок, я пойду одна.
— Тогда, если доберетесь до своего дяди, оставайтесь у него и даже не думайте возвращаться сюда. Не в пример сэру Годдарду, этот человек куда проницательнее. Если только он выведает правду…
Алана приложила палец к губам слуги.
— Я непременно должна буду вернуться сюда. Что бы там ни заявлял Генрих, эта земля — мое наследство. Она принадлежит мне, тебе, всем жителям Уэльса, кто обосновался в этих краях. И я вовсе не намерена уступать то, что принадлежит мне по праву. Не намерена я также и оставлять своих друзей один на один с этими псами. — Она еще раз оглядела весь двор, желая убедиться в том, что поблизости нет ни единой души. — Я вернусь еще до рассвета.
И прежде чем Мэдок успел привести какой-либо новый довод против ее намерения, Алана уже уверенно направилась к боковой калитке. Небо было затянуто облаками, и потому свет луны был очень тусклым. «Что ж, это только к лучшему», — подумала Алана, отлично зная, что ее натренированные глаза в такой вот полутьме смогут различить все, что нужно, не в пример этим нормандцам. Воздух был насыщен влагой, и она молила небеса, чтобы дождь не начался прежде, чем она переправится через реку и вернется в замок.
Она просто обязана добраться до Риса, чтобы предупредить и его и своих кузенов о том, что сэр Годдард покинул крепость. Он был человеком расхлебанным, главным образом оттого, что не расставался с кубком вина. Однако же преемник Годдарда был воином что надо, обладал всеми качествами, которых столь недоставало его предшественнику. Пэкстон де Бомон со своими людьми, поддерживаемый двадцатью солдатами гарнизона, которым дозволено было остаться в замке, вполне способны одолеть ее соплеменников-уэльсцев.
И дело вовсе не в намерении Риса организовать штурм, — просто она обязана была предупредить его, чтобы он оставался на противоположном берегу реки, подальше от крепости, которая возвышалась над долиной и девственным лесом. Больше им не придется запросто встречаться, как они встречались прежде и как рассчитывали встретиться сегодня, ибо риск был слишком уж велик.
Неслышной поступью Алана стремительно перебегала, останавливаясь в спасительной темноте лунных теней, которые отбрасывали постройки замка. Вскоре она уже вполне могла различить главные ворота замка. Присмотревшись и никого не увидев поблизости, Алана пустилась бегом. Но вдруг чья-то сильная рука, схватив за локоть, остановила ее. Испугавшись, она чуть было не закричала в полный голос, — хотела закричать, но лишь сдавленно вскрикнула и уставилась на схватившего ее за руку мужчину.
То был Пэкстон де Бомон.
— Что вам нужно?! — спросила она, одновременно пытаясь высвободиться.
— По-моему, это я могу задать подобный вопрос. — Он посмотрел на ворота, затем перевел взгляд на женщину. — Интересно, куда это вам так не терпится убежать в столь поздний час?! Или, может, ваш любовник ожидает сейчас в лесной глуши?
Сверкнув глазами в сторону мощно сложенного рыцаря, Алана сжала губы. Ну уж нет..
— Я направлялась на могилу Гилберта! — отчаянно заявила она, выбрасывая из головы все прочие глупости.
— Куда-куда?!
— На могилу, — возмущенно ответила она. — За воротами, тут неподалеку, я приказала расчистить место в лесу. Сэр Годдард не позволял мне покидать замок. И потому мне приходилось дожидаться, когда он в очередной раз свалится пьяным, и под покровом ночи пробираться туда, чтобы на могиле помолиться об успокоении души моего супруга. Пэкстон молчал, причем молчание его настолько затянулось, что Алана восприняла тишину как выражение недоверия к своему объяснению. Но ее страхи рассеились, едва только Пэкстон сказал:
— Я вовсе не такой, как сэр Годдард. Вам бы хорошо запомнить это. Как только утром встанет солнце, мы вместе, вы и я, отправимся на его могилу и помолимся за него. А покуда отправляйтесь к себе. И чтобы вы не вздумали опять куда-нибудь улизнуть, я, пожалуй, провожу вас.
Шагая обратно, Алана думала о дяде. Она обязана найти возможность предупредить его.
Мэдок, вспомнила она. Только на него теперь и можно надеяться, ведь сама она теперь постоянно будет находиться под неусыпным наблюдением.
Впрочем, и Мэдок здесь не поможет, подумала чуть погодя Алана, сообразив, что Пэкстон де Бомон слишком умен и потому без труда раскусит подобный замысел. Кто-то другой должен передать весточку дяде. Тот, на кого не может пасть и малейшего подозрения.
Может быть, Олдвин…
Впрочем, едва ли… Он и так уже изрядно претерпел. И было бы слишком безжалостно подвергать опасности его жизнь. Но как бы там ни было, а Рис должен быть предупрежден.
Они подошли к двери, которая вела в залу. Алана ждала, что Пэкстон отпустит ее руку, но он как будто и не намерен был делать это.
— Вы еще чего-нибудь хотите? — после затянувшейся паузы осведомилась она.
— Хочу получить правдивый ответ. Алана вскинула голову.
— Ответ?! На какой же, интересно, вопрос?
— Действительно ли Гилберт сам утонул. Или все-таки это вы его убили?
Глава 3
Ответом Пэкстону было рассерженное молчание.
Закрепленные на специальных держателях факелы освещали внутренний двор замка. Однако в том месте, где стояли Пэкстон и Алана, царила темнота, и глаза Аланы ничего не могли сказать постороннему человеку. Тем не менее, Пэкстон чувствовал, что она рассержена.
Тянулись тягостные секунды, оба сохраняли молчание, но в воздухе как будто повис страшный вопрос: была ли Алана причиной смерти мужа? Он услышал, что Алана вздохнула.
— Что же, если вы хотите так думать, думайте! Если бы я не оказалась тогда в воде, если бы речной водоворот не подхватил меня, муж сегодня был бы среди нас. Но его нет, он лежит в могиле. Его взяла та самая вода, которая едва не отняла мою жизнь. Но я не заставляла его делать то, что он сделал. Он действовал по собственной своей воле. Так что можете обвинять меня, сколько угодно. Именно так поступал сэр Годцард. Да я, собственно, и не рассчитывала, что вы будете думать иначе.
Она вновь попыталась высвободиться, но сильные пальцы Пэкстона держали ее железной хваткой.
— Но я вовсе не сэр Годдард, — резко сказал он.
— Судя по всему, вы считаете виновной меня, — она дернулась, желая наконец освободиться. — Что ж, если не верите моему рассказу, можете спросить у кого-нибудь другого о событиях того дня. Спросите у солдат гарнизона, которые обнаружили тело моего супруга и перенесли его в крепость.
— Я их уже спрашивал.
Поняв, что из его рук так просто не вырваться, Алана перестала дергаться.
— Ну и что же?
— Никто из них ничего не заметил. Они считают, он просто утонул, — признал Пэкстон.
— И, тем не менее, вы предпочитаете не верить этим людям. Почему?
На этот вопрос Пэкстон был не в состоянии ответить. Что бы он мог сказать? Хотя у него и не было необходимых подтверждений, интуитивно он чувствовал, что именно она убила Гилберта. А если и не убила, то точно была причастна к смерти мужа.
Однако интуиция — слабый аргумент, особенно в глазах короля. Правда, Генрих придерживался той же точки зрения на происшедшее, что и Пэкстон.
— Вы, сэр, с предубеждением относитесь ко мне, — после долгого молчания сказала Алана. — И
