обнял ее за плечи. Она вся дрожала. – Айви и я собираемся пожениться.
– А, понимаю. Ты злишься из-за Карлоса. Он абсолютно ничего для меня не значил. Я всегда любила только тебя, дорогой.
– Ты никого и никогда в своей жизни не любила, – сказал он холодно.
Ее глаза сузились.
– Ты не понимаешь, Дамиан. Я вернулась. И эта маленькая ловушка, которую устроила для тебя моя сестра, уже не имеет никакого значения.
Айви замерла.
– Я ничего не устраивала…
– Тихо, моя дорогая. Здесь нечего объяснять. У нас с Кей никогда не было никаких матримониальных планов.
– Конечно же, были!
– У нас не было. Это у тебя были. Когда ты мне первый раз сказала, что беременна, – его голос стал совсем ледяным, – это было ложью.
– Нет, это была не ложь. Мой доктор…
– Я видел твоего доктора. Ты никогда не была беременна. И мы никогда не обсуждали искусственное осеменение.
– Это все в прошлом. Сейчас я беременна. Я имею в виду Айви… – Она бросила быстрый взгляд в ее сторону. – Беременна нашим с тобой ребенком. Она же сказала тебе это, Дамиан, верно? Что она носит твоего ребенка? Моего ребенка?
Его губы сжались.
– Айви носит моего сына. – Его рука бережно опустилась на ее живот. – Нашего сына. Моего и ее.
Лицо Кей побелело.
– Что ты имеешь в виду? Айви? Что ты ему…
– Ничего, – выдохнула Айви. – Но я скажу. Я скажу! Кей, ты не можешь так просто вернуться и…
– Я могу, – зло огрызнулась та. – И я вернулась. А теперь хочу получить все то, что принадлежит мне по праву.
– Биологи не делают анализов на материнство, – оборвал ее Дамиан. – Ты была жива, но не потрудилась сообщить мне об этом. Так же, как и Айви. – Его губы искривились. – Ты потеряла всякие права на этого ребенка.
– Я не потеряла никаких прав. Ни на тебя. Ни на ребенка.
Дамиан, нежно коснувшись щеки Айви, повернулся и начал медленно приближаться к Кей.
– Я не пятнадцатилетняя девочка, – тихо сказал он. – Я не испуганный ребенок, готовый исполнить любую твою волю. Никакая ложь не заставит меня думать, что ты нечто большее, чем ты есть на самом деле. Жестокая, эгоистичная женщина.
– Ах, вот как! – Кей недобро рассмеялась. – Значит, она поведала тебе свою душещипательную историю, да? О том, как один нехороший человек безжалостно мучил ее? – Ее улыбка исчезла; она бросила на Айви, взгляд, полный ненависти. – Лгунья! Почему бы тебе не сказать ему правду? О том, что ты сама соблазнила его, маленькая сучка!
– Попридержи язык, – оборвал ее Дамиан.
– Гадкая маленькая обольстительница! – Она резко повернулась к Дамиану. – Сначала она соблазняла моего отца…
– Нет! – Айви замотала головой. – Кей. Ты же знаешь, я никогда…
– Да-да, соблазняла его. Хлопала своими ресницами. Залезала к нему на колени. Говорила, как она любит его!
– И я любила его! Я была маленькой девочкой…
– А потом он погиб. И ее мать тоже. Нас отправили в одну семью, и там она украла деньги!
– Я не брала никаких денег! Кей, умоляю тебя, подумай, что ты такое говоришь?
– Я ушла оттуда, когда мне исполнилось восемнадцать. И тут моей дорогой сестричке повезло. Ее поместили в другую семью, где был мужчина вроде моего отца. И когда бедняга наконец взял то, чем махали у него перед носом…
– Стервозная дрянь! – Дамиан схватил Кей за руку и, резко дернув, развернул к выходу. – Убирайся прочь! Вон из моего дома! Если я когда-нибудь увижу тебя еще, я…
– О боже, ты купился на ее историю! Она сказала, что он изнасиловал ее? И ты поверил в это?
– Кей, – взмолилась Айви, – остановись! Мы же сестры. Я всегда любила тебя…
– Сводные сестры, – прошипела Кей. – И твоя гипотетическая любовь не стоит для меня ни гроша. – Кей посмотрела на Дамиана. – Что еще она рассказала тебе? Что с тех пор ненавидит секс? – Она откинула голову и захохотала. – Да посмотри ты на нее, Дамиан. Подумай о жизни, которую она ведет. Она вертится в мире, где люди торгуют телом. Где женщины без конца меняют машины, заставляя мужчин зарабатывать на них. Неужели же ты думаешь, что моя дорогая сестричка, так сказать, воплощенная добродетель?
Айви подняла руки.
– Дамиан. Не слушай ее. Я никогда…
