Глава 1
Теплое солнце заливает парк. Приятный игривый ветерок заставляет сочную листву на деревьях издавать тот чудный шелест, который четко ассоциируется с беззаботным детством. Когда можно бегать по улицам с утра и до самой темноты. Вдыхать аромат весны и просто распирает от энергии, которой казалось не было границ.
Рядом с парком дорога и по ней деловито проезжают машины. По тротуару спешат по своим делам люди. Листва на деревьях призывно шумит для всех, но у прохожих видимо есть очень важные дела и совсем нет времени остановиться, свернуть с асфальтированного тротуара, и ступая по сочной траве, углубиться в этот залитый весенним солнцем тихий островок зелени.
Мальчик лет десяти отрывается от мамы, и в три прыжка оказывается у основания большого дерева.
- Ты куда? - вскрикивает мать.
Он как будто не слышит ее. Прикасается ладонью к коре и задрав голову смотрит с улыбкой вверх. На воробьев, которые радостно чирикают и перескакивают с ветки на ветку под своеобразным водопадом из солнечных лучей, которые струятся сквозь зеленые листья и падают на лицо мальчишке. Ему приходится зажмурить один глаз и улыбка его растягивается еще шире. От этого на правой щеке образовалась ямочка. Кто то грубо толкает его в плечо.
Андрей открывает глаза и не понимает в первые секунды где он. Он не в парке, он в товарном вагоне, наполненном людьми. Ему уже давно не десять. Какой то хмырь прошел рядом с ним и задел ногой, не заметив, что он сидит тут, на полу. Или заметил. Так или иначе, хмырь не извинился. Он даже не взглянул, обо что только что задела его нога. Плевать. Сколько они уже едут? Часа три-четыре? Сквозь запах большого количества людей, угадывался аромат леса. Они видимо едут сейчас по лесистой местности. Он ощущал как его мочевой пузырь наполнен и требует освободиться. Этот вагон, не то место, где бы Андрей хотел сейчас находиться. Подобрав ближе под себя свой рюкзак с вещами и бутылкой воды, он снова закрыл глаза и тут же провалился в сон.
Солнце... Воробьи, резвящиеся в кроне дерева...
- Андрюша, что ты там увидел такого? Мама подходит и берет сына за руку. - Не убегай так от меня!
- Хорошо ма... слова застывает у него на губах. Рядом с ним стоит не его мама. За руку его держит уродливый труп. Чудовище открывает рот и оттуда вываливаются, копошащиеся черви.
Он сильно вздрагивает и резко открывает глаза. Челюсть сводит от напряжения, чтобы сдержать крик ужаса. Нет уж, кричать ему сейчас не стоит. Не здесь, не при этих людях.
Он обвел глазами лица таких же беженцев как он. Полный вагон людей. Мужчин, женщин и детей. Они сидели так же как и он. На полу, подобрав под себя ноги. Мерно раскачивались в ритм с вагоном. У всех были какие то сумки, рюкзаки, но были и с пустыми руками. Не было много времени на сборы. А солдаты, при посадке, многое отбирали и бросали в кучу, которая выросла до размера небольшого автомобиля. Среди различных предметов, там было много консервов, палок колбасы и иных пакетов с различной едой. Солдаты обещали, что все необходимое им выдадут в пункте прибытия.
Напротив Андея сидит толстая бабушка, прижимает к своей пышной груди девочку лет пяти, гладит ее по грязным волосам. Волосы слиплись от какой то каши темно красного цвета. Девочка хныкает и скулит. Искривленные губы беззвучно повторяют вновь и вновь «мама... мама»
Почти никто не разговаривает. Лица у всех напряжены, глаза открыты, но смотрят не перед собой, а куда то внутрь. Перед внутренним взором в данный момент происходит гораздо больше событий, чем в этом мрачном, тесном вагоне. Порой мы намеренно прокручиваем приятные картинки перед собой, пытаясь вернуть те ощущения, которые испытали когда то. Но не сейчас. Сейчас у всех перед глазами были далеко не приятные моменты. Картинки, которые «смотрели» эти люди были ужасны и омерзительны. Если мозг человека не может понять того с чем столкнулся, то прокручивает это вновь и вновь, в попытке переварить и принять. Мозг протестует. Он не согласен с тем что видели его глаза, слышали его уши. Он отторгает, отказывается верить и прокручивает эту кровавую карусель опять и опять, а потом еще и еще, утомляет, изматывает «зрителя». Блуждающий взгляд Андрея наткнулся на глаза, смотрящие на него из глубины вагона и тут же зацепился на них. На него смотрел пожилой мужчина. Седые волосы, коротко острижены. Худое лицо в морщинах, но глаза! В них была какая то сила. Если глаза - зеркало души, то у этого деда, с душой был полный порядок. На Андрея смотрели глаза тигра. Дед улыбнулся. Андрей автоматически улыбнулся в ответ, на щеке от этого проявилась ямочка. Глаза скользнули на шею деда. Из под воротника белой, заляпанной бурыми пятнами сорочки белел старый шрам. Дед сидел на корточках, в углу вагона, опираясь спиной о стенку. В правой руке держит какую то палку. Палка, судя по очертанию была ружьем. Как он его пронес в вагон? - удивился парень. Дед проследив за взглядом парня улыбнулся чуть шире и сделал пригласительный жест рукой. Интересно, чего он хочет?
Парень встал и начал аккуратно продвигаться в направлении того угла. В следующий миг уши заложило громким скрежетом металла. Пол под ногами дрогнул. Андрея швырнуло вперед и через секунду весь мир с грохотом перевернулся и погрузился в темноту.
Резкая боль в груди включила сознание и в тот же момент горячее пятно начало растекаться по ноге. Вот черт, кажется я обоссался, мелькнула мысль у парня. Что это было? В ушах звенело. Тело его было расположенно как то очень не удобно. Что это давит в грудь так больно? Парень попробовал вдохнуть поглубже. Что то мешает. Он попробовал пошевелиться. Что это за вес который его придавливает? Потихоньку до него стало доходить. Он в вагоне. Случилась авария. Этот груз на нем - люди, которые ехали вместе с ним. Человек, который лежал на нем переместил локоть с груди Андрея на его горло, потом убрал вовсе и пополз дальше по телам. Парень прокашлялся. Дышать стало легче.
Звон в ушах начал утихать и взамен стали нарастать отовсюду стоны раненых. Среди стонов боли, парень услышал и другой стон. Голос был вроде человеческий, но живые люди так не стонут. Андрей прекрасно знал что это за звук. В приступе клаустрофобии он начал энергично ерзать. Помогая себе руками и ногами перевернулся на живот. Ногами уперся во что то мягкое и оттолкнувшись от этого упора стал ползти. Мягкий упор под ногами сдавленно застонал. Сверху падал яркий столб света, в котором густо плавала пыль. Свет нарисовал на полу вагона четкий квадрат. Задрав голову Андрей увидел распахнутые двери. Почему двери на потолке? Парень осмотрелся. Это не двери на потолке - это вагон перевернулся и стоит на боку.
Андрей встал на ноги и пошатываясь уставился на тела вокруг. Их было много. Рядом с ним стоял тот самый мужик, который разбудил его, больно надавив локтем на грудь. Он тоже увидел Андрея и сказал:
- Помоги, дружок. Подставь руки, нужно дотянуться до верха.
Андрей осмотрел мужчину. Около тридцати пяти, крепкий, широкоплечий и на вид очень тяжелый. Выцветшие джинсы и черная кожаная куртка. Бритая голова. Грубое лицо все в буграх и шрамах, переносица вдавлена, как у боксера. В эту морду мужик явно много раз получал от души.
- Чего застыл? Помоги, говорю!
- Дда-да - начал заикаться Андрей. Он сцепил пальцы на ладонях, сделав опору. Мужик тут же водрузил на нее ногу в тяжелом ботинке, больно отдавливая пальцы парню и одной рукой вцепился в плечо Андрея, для равновесия, а вторую протянул вверх, к выходу.
- Давай, держи крепко. - Он немного присел и подпрыгнув зацепился пальцами за край вагона.
