же, вы получите солидную сумму. Мы заплатим вам по окончании эксперимента сто тысяч рублей.
Я обрадовался. Вероятно, это стало заметно по моему лицу.
— Я вижу, вы согласны. Приходите завтра, сюда же, к девяти утра. Оформим документы, вы получите для начала аванс, а все остальное — после первых результатов исследования. С собой берите одежду, предметы гигиены и прочие необходимы вам вещи. Ближайшие несколько недель вы поживете у нас, — женщина улыбнулась — Вы согласны?
Я был только рад. Наконец-то я мог покинуть то место, которое привык называть домом.
На следующий день, ровно в назначенное время я уже стоял у входа в заветный кабинет. Здесь меня ждал какой-то седой загорелый мужчина, слегка шепелявый, в помятом пиджаке, с сумкой в руках. Он протянул руку:
— Здравствуйте, меня зовут Павел Григорьевич.
— Игнат, — представился я.
— Пройдемте со мной, я вам все покажу и расскажу.
Мы вышли на улицу, прошлись по территории института и попали в соседний корпус здания, где уже не было никаких студентов, лишь иногда пробегали молодые лаборанты. Здание было маленьким трехэтажным, с пластиковыми окнами. Там мы зашли в один из кабинетов, который оказался достаточно приличной палатой, рассчитанной на двоих больных. Чистые занавески, стены, ровно покрытые дорогой краской, приличная мебель 0 все это говорило о том, что я попал во вполне солидное место. На одной из кроватей сидела шикарная молодая девушка, что меня обрадовало еще больше.
— Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, — сказал профессор. Затем он порылся в сумке и вытащил конверт. Вслед за конвертом он достал лист А4 с печатным текстом и сказал: — Сверху напишите фамилию, имя, отчество, а снизу справа распишитесь в получении суммы.
Я оставил свою роспись и, не пересчитывая, спрятал деньги. Научный сотрудник, ничего не говоря, ушел. Когда дверь за его спиной закрылась, я посмотрел на девушку, с которой еще не успел поздороваться. Она странно водила взглядом по стене. Ее лицо было несколько глупым, похожим на кукольное, а брови слегка нахмуренными. Я почувствовал волнение, взглянул на нее еще раз. Хотел что-то сказать, но придумал ничего интересного.
— Не знаешь что сказать? — неожиданно обратилась она ко мне, — Хочешь фокус? Тебя зовут Игнат. А меня Маша.
— Да, — мой голос зазвучал непривычно, показался мне детским. Наверное, она подсмотрела мое имя в договоре, когда я его подписывал. Я вдохнул глубже:
— Слушай, а что… — я не успел договорить, потому что меня окликнули. В дверях стоял молодой лаборант.
— Пройдемте со мной. — Промямлил он, косясь на Машу, и мы зашагали вглубь коридора.
После общего обследования и сдачи всех анализов я попал в очередной кабинет, где мне сказали лечь в томограф. Я подчинился. Как только я удобно расположился, кушетка плавно заехала в какой-то цилиндр, который начал вращаться вокруг моей головы. Так я пролежал еще минут десять, размышляя о самых разных вещах. Затем кушетка выехала и мне, не слова не говоря, вкололи в вену какую-то жидкость, после чего я заехал обратно в томограф. Несколько долгих часов меня им обследовали, иногда вкалывая очередной препарат. Три врача изучали и измеряли все, что только могли. Наконец, меня отпустили в палату и дали поесть. Я, обессиленный, не раздеваясь и оставив еду нетронутой, упал на кровать. Очень хотелось спать. Возможно, это был результат действия вколотых веществ. Глаза моментально слиплись. Сквозь сон я слышал звуки сирен, голоса, иногда даже чувствовал, что меня кто-то толкает, но проснуться не смог. Рождались странные и неясные образы, мелькали загадочные символы. Когда мне все-таки удалось скинуть последние оковы сна, я уже был совершенно в другой комнате, в окошко которой светило яркое полуденное солнце. Должно быть, я проспал очень многое.
Оглядевшись, я обнаружил, что это была уже не палата института, а обычная больничная комната с немного обшарпанными стенами. Передо мной сидел милиционер и внимательно меня рассматривал.
— Что случилось? — спросил я.
— Следователь Гордеев, — представился он. — Не беспокойтесь, сейчас с вами все в порядке. Вы стали жертвой не чистых на руку исследователей. Детали еще выясняются. Но мы вовремя успели. Вы хорошо себя чествуете?
— Да, неплохо.
— Повезло, что вам не успели нанести никакого вреда, — следователь чеканил без запинки. — Врачи обследовали вас, пока вы спали, насколько это было возможно. Вчера, в ходе проверки, нам удалось выявить множество нарушений, в том числе испытания препаратов, без соответствующих этому процессу документов. Вы крепко спали, и мы, как не старались, не смогли вас разбудить, чтобы сообщить обо всем, что случилось. Поэтому вас временно отвезли в больницу. Организаторы будут подвергнуты уголовной ответственности, а вы являетесь важным свидетелем. Теперь, от вас требуется дать показания. Расскажите последовательно, что с вами вчера происходило?
Я вкратце рассказал события последних двух дней, подписал свидетельский протокол, а затем, собрав немногочисленные вещи, отправился домой.
Идти по улице без честно заработанных денег не так уж радостно. В институте мой конверт был под рукой, а в больнице — уже нет. Может быть, доблестные работники милиции изъяли его при обыске, или, как вариант, просто своровали. Я был раздосадован. Внутри меня словно полыхали языки огня, и казалось, что я вот-вот сгорю, если не выпущу их наружу. К горлу подступил комок.
— Что за жизнь? И где же мне теперь искать деньги?! — крикнул я и со всего размаха пнул пустую бутылку, лежащую на земле.
— И где же мне теперь искать деньги?! — крикнул я и со всего размаха пнул пустую бутылку, лежащую на земле. Бутылка отлетела на несколько метров, а на асфальте появилась белая стрелка. По исполнению она была похожа на дорожную разметку. Я подумал, что это очередной рекламный трюк, и она указывает на магазин или кафе. Но в метре от нее была другая точно такая же, а потом еще и еще, вдоль всей улицы. Их череда уходила вдаль, и становилось не ясно, что за организация позволила себе такой рекламный ход. И почему я их раньше не заметил?
Я напряг память. Минуту назад здесь был чистый асфальт, это я знаю точно. А теперь он весь покрыт изображениями? Или я был настолько невнимателен, что даже не смотрел под ноги? Я заинтересовался и решил пройти и узнать в чем тут дело, тем более мне было по пути.
Шел я долго, около часа. Можно было бы бросить эту затею, но с каждой минутой мне становилось все любопытнее, что ждет меня по завершению пути, и было бы обидно бросить дело не законченным. Наконец указатели на асфальте завернули в небольшой дворик и исчезли возле одного из подъездов. Последняя стрелка шла поперек бордюра, указывая на газон у пешеходной дорожки. Я пригляделся. В зарослях травы лежал кошелек. Содрогаясь от нетерпения, я протянул руку, и поднял его и начал рассматривать. Он был весь в пыли, кожа поистрепалась. Похоже, им давно никто не пользовался. Раскрыв его, я увидел внутри несколько тысячных купюр. Я уже предвкушал то, как буду их считать, но тут до меня дошло, что хозяин кошелька может объявиться в любой момент. Сунув портмоне в карман, я выбежал из этого двора и ринулся прочь. Стрелок уже нигде не было. Я добежал до ближайшей остановки, около которой как раз тормозил автобус, и заскочил внутрь него. Двери закрылись, и он тронулся с места. Народу в автобусе оказалось не так уж много — несколько мест даже оказались свободными. Кондуктор окинула меня презрительным взглядом и направилась в мою сторону.
— За проезд оплачиваем — сказала она как будто всем, но смотрела исключительно на меня. Я достал только что найденный кошелек и вытащил из него одну купюру, попутно заметив внутри еще несколько
