Штром захлопнул папку и подвел итог:
– В своем расследовании ФБР зашло в тупик и может надеяться лишь на неожиданную удачу.
– Что говорят наши специалисты по этому поводу? Какие они могут сделать выводы на основе имеющейся информации? – спросил Хэнкс, указывая на лежащую на столе папку.
– Честно говоря, у нас сейчас слишком мало данных, чтобы строить какие бы то ни было предположения, – ровным тоном сказал Штром.
Хэнкс недовольно покачал головой. С президентом шутки плохи, и к разговору с ним нужно что-то придумать, чтобы не выглядеть круглым идиотом. Хотя на данном этапе все шишки сыпались на ФБР, Хэнкс знал, что рано или поздно к расследованию подключат ЦРУ, поскольку в убийстве судьи Сангин наверняка были замешаны иностранцы. Хэнксу необходимо было разработать план, который можно представить Старику, если тот потребует немедленных действий.
– Я прекрасно понимаю, Штром, что у тебя нет пока никаких улик, которые можно было бы представить в суде, и сейчас меня интересует твое мнение как профессионала. В конце концов, ты работал с этой информацией все прошлые сутки и у тебя должны были возникнуть какие-то мысли.
Штром понял, что ему не удастся уйти от ответа, и он нехотя заговорил:
– Да, сэр, кое-какие идеи напрашиваются сами собой. Первое, что приходит в голову, – Сантию убрали по приказу одного из главарей колумбийского наркокартеля. Об этом свидетельствуют все имеющиеся у нас факты. Сантия нанес мощный удар по одной из самых влиятельных семей картеля, когда подписал документ о высылке их из страны. Один из видов оружия, который был использован во время нападения, автомат «инграм МАС-10», весьма популярен среди колумбийцев. Очевидцы, описавшие внешность двух бандитов, расстреливавших школьников, сходятся на том, что это уроженцы Латинской Америки. Крайняя жестокость, проявленная бандитами, а также их готовность принести в жертву случайных прохожих ради достижения своей цели – все это характеризует именно колумбийцев, которые ведут себя точно так же у себя на родине.
Кроме того, – продолжил Штром, – стрелявшие в Сантию нарисовали на его теле пулями букву Т, а это знак банды из Боготы, известной под именем «терминаторы». Во всяком случае, так они себя называют, но, с другой стороны, можно допустить, что это было сделано с тем, чтобы сбить нас со следа. «Терминаторами» командует та часть картеля, которую контролирует семейство Агате, а не семейство Рамирес.
– Приятно сознавать, Штром, что ты согласен с выводами, к которым пришли газеты, – усмехнулся Хэнкс. – Как ты считаешь, насколько велика вероятность поймать преступников?
– Честно говоря, сэр, я думаю, что преступники уже вернулись в Колумбию. Мне кажется, что ФБР вряд ли удастся что-либо обнаружить на территории Соединенных Штатов.
– Это означает, что скорее всего нас привлекут к этой операции, – предположил Хэнкс.
– Так точно, сэр.
Директор решил взглянуть на проблему под иным углом.
– Мне кажется, что ФБР пытается выяснить, откуда бандиты узнали, где находился судья Сантия и каким маршрутом его повезут.
– Всенепременно, сэр, – кивнул Штром. – К сожалению, у них нет и намека на то, с чего начать.
– А что говорят в государственном департаменте?
– Есть кое-что. Поскольку средства массовой информации подняли большой шум вокруг возможной причастности колумбийцев, власти в Боготе проявляют известную нервозность. Вы наверняка слышали, что посол Колумбии не устает делать публичные заявления, выражая гнев и возмущение. Но в частном порядке он запросил аудиенцию у государственного секретаря, дабы обговорить создавшуюся ситуацию с глазу на глаз.
Просмотрев свои записи, Штром продолжал:
– Встреча произошла вчера вечером, и посол категорически заявил, что ему ничего не известно о том, кто организовал и провел нападение.
Однако он достаточно умен и понимает, что ему не позволят сидеть сложа руки. После встречи с госсекретарем он вылетел в Боготу для консультаций с президентом Алегре. На шесть часов утра завтрашнего дня назначена новая встреча посла с госсекретарем, чтобы обсудить решения, которые будут приняты в Боготе.
Хэнкс на какое-то время задумался, осмысливая полученную информацию.
– Ладно, Штром. Как только узнаешь что-то новенькое, сразу же дай мне знать. Нашему источнику в госдепартаменте передай, чтобы он считал это дело своей первостепенной задачей.
Обязательно нужно выяснить, чем закончится завтрашняя встреча посла с госсекретарем.
– Слушаюсь, сэр.
– А что говорят в Управлении по борьбе с нелегальной торговлей наркотиками? – поинтересовался Хэнкс, подняв глаза к потолку.
Штром перелистал лежавшие перед ним бумаги.
– У меня есть копия донесения, которое управление направило президенту. По сути, там нет ничего нового. Они гнут свою прежнюю линию.
– Дай-ка сюда, – попросил Хэнкс, протягивая руку.
Его не удивила резкость тона, в котором был выдержан этот документ. Видимо, к нему приложил руку новый директор управления Кори Маллинз, не считавший необходимым подбирать выражения, когда речь идет о проблемах государственной важности.
В донесении говорилось: 'Правительство Колумбии может сколько угодно это отрицать, но факт остается фактом – кокаин является предметом первостепенной важности в национальном экспорте и служит основой их экономики.
Они постоянно пытаются заверить нас, будто выступают против торговли наркотиками и, более того, принимают все меры к тому, чтобы навсегда покончить с этим явлением. Откровенно говоря, все подобные заверения не более чем дымовая завеса.
Выводы, содержащиеся в этом докладе, сделаны на основе многолетней работы в Колумбии агентов Управления по борьбе с нелегальной торговлей наркотиками. Без негласной поддержки со стороны колумбийского правительства наркокартель никогда бы не сумел развернуть свои операции в столь больших масштабах. Коррупция и взяточничество – составная часть жизни в странах Центральной и Южной Америки. Судья Сантия, подписавший документ о высылке из страны трех членов семейства Рамирес, представлял угрозу для наркокартеля. Сантия стал проблемой, которую следовало незамедлительно решить, и наркодельцы решили этот вопрос единственным известным им путем. В прошлом они никогда даже не пытались искать иные методы и всегда и во всем полагались на грубую силу.
Мы не считаем, что правительство Колумбии причастно к убийству судьи. Мы твердо уверены, что это дело рук наркокартеля. Однако в самой Колумбии довольно трудно провести четкую грань между властями и преступными группировками. В этой стране густо перемешаны и тесно связаны между собой наркотики, деньги, власть и политика. Национальная экономика находится гораздо в большей зависимости от экспорта кокаина, чем кофейных зерен. По нашим оценкам, ежегодно вывоз кокаина и марихуаны приносит Колумбии 50 миллиардов долларов, но это по весьма заниженным данным. Любые политические шаги против торговли наркотиками, которые может предпринять колумбийское правительство, приведут к подрыву его позиций.
Признаться, президент Алегре добился определенного прогресса в войне против наркотиков, но он принял скорее косметические, чем реальные и действенные меры. После встречи в верхах в Картахене все усилия, предпринятые колумбийским правительством, в лучшем случае свелись к тому, что экспорт кокаина упал приблизительно на десять процентов, то есть поток наркотиков практически не сократился.
Наше управление ни на секунду не сомневается в том, что за событиями прошлой пятницы в Спрингфилде, штат Виргиния, стоит колумбийский наркокартель'.
Хэнкс удивленно покачал головой, дочитав доклад до конца.
– Неужели Маллинз отправил президенту документ в таком виде?
Штром молча кивнул головой.
Хэнкс рассмеялся.
– С каких это пор в управлении появился коллективный разум? «Мы считаем», – передразнил он и
