лицом к врагу.
— Вправо! — крикнул Рикус, называя маневр, который они частенько использовали на Арене Тира.
В тот же миг Ниива, сделав несколько шагов в сторону, бросилась вперед, словно пытаясь зайти одному из великанышей во фланг. Вращая кахулак над головой, Рикус двинулся за ней. Великаныши атаковали, стремясь не дать гладиаторам напасть вдвоем на одного из них.
Мул метнул кахулак. Он целил в урикита, сражавшегося с Ниивой, и точным броском опутал тому топор. С безупречной точностью Ниива, не обращая внимания на своего противника, ударила великаныша, хотевшего зайти мулу в тыл. Послышался звук ломающегося камня, и на голую спину Рикуса посыпались обломки обсидианового лезвия урикитского топора. Обломок топорища ударил по плечу. В тот же миг, перепрыгнув через пригнувшегося мула, Ниива еще раз взмахнула своим топором. Пронзительный крик возвестил, что ее удар достиг цели.
Сраженный великаныш рухнул на песок, а мул, выпрямившись, мощным рывком вырвал оружие из рук своего оторопевшего противника. Тот попытался было спастись бегством, но Рикус с размаху засадил второй кахулак урикиту в бедро. Ревя от боли, обезоруженный великаныш попытался было ударить мула кулаком, но гладиатор ловко увернулся и рывком свалил своего противника с ног. Тело урикита еще не коснулось песка, а крюк кахулака уже вонзился ему в голову.
Рикус попытался извлечь свое оружие из толстого черепа великаныша, но это оказалось не так-то просто. Крюк застрял. Мул быстро огляделся. Пока им с Ниивой ничего не угрожало и, чтобы высвободить кахулак, он принялся раскачивать крюк взад-вперед.
Блаженное чувство удовлетворения теплой волной разлилось по телу мула. Но не потому, что он убил урикита, а из-за той слаженности, которую продемонстрировали они с Ниивой. С той поры, как они покинули Арену, им не доводилось сражаться вместе, и Рикусу очень не хватало совместных боев. Тогда они думали и сражались, как одно целое. Их мысли и эмоции сплетались теснее, чем во время самых пылких любовных объятий…
Вытирая топор красной туникой великаныша, Ниива подошла к мулу. По улыбке на алых губах Рикус понял, что и она думает о том же.
— Мы не потеряли чувство локтя, — сказала Ниива. — Это приятно.
— А ты думала, потеряем? — спросил Рикус, наконец-то высвобождая кахулак. — Как бы там ни было, а этого у нас не отнимешь.
От центра позиции урикитов раздался победоносный рев. Второй волне тирян удалось прорвать цепь великанышей. Противник в беспорядке отступал, а тиряне атаковали великанышей со всех сторон. Но большая часть легиона, устремившись в прорыв, неслась вглубь долины.
Дрики с осадными орудиями успели пройти, но агроси как раз находилась на линии удара. По углам трехэтажной крепости на колесах поднимались маленькие башенки, где прятались вооруженные арбалетами лучники. В стенах — множество бойниц. Тяжелые двери крепко-накрепко заперты. Громадный фургон тащила упряжка из четырех мекилотов — гигантских, похожих на холмы рептилий с твердыми, как камень, панцирями.
Жестом зовя за собой Нииву, Рикус побежал к тирянам, преследующим агроси. Пробившись сквозь толпу ликующих воинов, они выбрались в первый ряд. Здесь мул увидел Агиса, хмурого и раздраженного, тщетно пытающегося обуздать празднующих победу воинов. Рядом с аристократом стояла Садира — длинные янтарные волосы стянуты в конский хвост, в руках — посох, увенчанный шаром из черного обсидиана.
При виде этого оружия у мула даже мурашки побежали по спине. Посох был одним из двух волшебных предметов, одолженных им хафлингами ради свержения ненавистного Калака — тысячелетнего короля- колдуна, правившего Тиром до Тихиана. Вскоре после убийства Калака Рикус отправил второй предмет — копье Сердце Леса — обратно его хозяевам. Но Садира, не слушая ничьих советов, решила оставить посох себе. Мул опасался, что когда-нибудь они все поплатятся за решение колдуньи.
— Пока все идет хорошо, — заметила Садира. — Она посмотрела на едва сдерживающего Агиса и перевела взгляд на мула. — Ну, что теперь?
— Надо разбить агроси, — уверенно ответил Рикус, глядя на гигантскую передвижную крепость.
— А чем займется остальная часть легиона? — резко спросил Агис. — Или мы бросим на одну агроси сразу две тысячи воинов?
Рикус огляделся. Отряд великанышей был полностью уничтожен, и легион тирян готовился к новой схватке.
— Идет бой, — просто сказал мул. — Гладиаторы сами поймут, что делать.
— Ну, не все же здесь гладиаторы, — напомнила ему Садира. — Как быть темпларам Стиана или добровольцам Джасилы?
— Пусть пока держатся в стороне, — ухмыльнулся Рикус. — Мы же не хотим, чтобы их разбили, верно?
— Ты слишком самоуверен, Рикус, — сказала Ниива. — Это все-таки битва, а не большая драка. Вероятно, Агис прав насчет плана.
— У меня есть план, — ответил мул и, больше не давая никому ничего сказать, решительно двинулся к агроси.
Четверо друзей легко догнали медленно двигающуюся крепость. За ними последовало несколько сотен гладиаторов, но большая часть легиона по собственной инициативе устремилась в погоню за дриками. Агис и Садира поразились тому, как четко толпа гладиаторов разделилась на две части. Но Рикус воспринял это как должное. Когда речь шла о сражении, он доверял инстинктам гладиаторов больше, чем самым тщательно разработанным планам.
Рикус решил зайти к агроси с тыла. Он понимал, что овладеть крепостью будет не просто. Даже в задней, самой узкой стене агроси чернело по меньшей мере две дюжины бойниц. И из каждой выглядывало острие арбалетной стрелы. Внезапно из самой нижней амбразуры показалась рука, и женский голос призвал короля Хаману даровать ей магию для заклинания.
— Ложись! — заорал Рикус.
Схватив Садиру в охапку, он рухнул на землю, прикрыв девушку своим телом. В тот же миг из агроси донесся оглушительный грохот. Лучи ослепительно красного света веером разлетелись от бойницы. За спиной Рикуса раздались крики. И тут же стихли. Оглянувшись, мул увидел, как падают на песок обезглавленные тела десятка гладиаторов.
Лежащая рядом Ниива легонько хлопнула его по затылку.
— Партнеры в бою должны защищать друг друга, — заявила она, — а не своих любовниц.
Она сказала это легко, как бы в шутку, но Рикус, глядя в изумрудно-зеленые глаза, понял, как задел женщину-воина его поступок.
— Я знал, что за тебя можно не беспокоиться, — объяснил мул.
В агроси защелкали арбалеты, и на тирян обрушился дождь черных стрел. Послышались крики раненых.
Теперь Рикус понимал, почему торговцы предпочитали путешествовать по пустыням Ахаса в таких вот крепостях-вагонах. Разбойники запросто могли догнать агроси — тут нет ничего трудного. Но вот заставить остановиться…
— Слез бы ты с нее, — посоветовала Ниива, указывая на белую руку Садиры — все, что виднелось из-под мула. — А то не ровен час задохнется. Рикус встал.
— И как, интересно, я должна колдовать, когда ты на мне лежишь? — спросила Садира, поднимаясь с песка. И прежде, чем мул успел ответить, нацелила обсидиановый шар своего посоха на агроси.
— Нок! — крикнула она, и черный шар наполнился багровым сиянием.
Рикус поежился. Он от всего сердца надеялся, что колдовство Садиры не вызовет паники среди гладиаторов. Обычное волшебство брало энергию для своих заклинаний из жизненной силы растений, но этот посох черпал ее из людей.
— Ползучий огонь! — приказала Садира.
Словно холодная рука великана сжала внутренности Рикуса в ледяной комок. Гладиаторы вокруг тревожно зашумели — они тоже ощутили это странное и неприятное чувство. Колдовской посох отнял у них
