Магистр «скорпионов» произнес еще одно заклинание.
Дмитрий почувствовал, как разжались диванные тиски.
Свобода? Ага, как же! Его тут же взяла на мушку Кристина.
Убить она его из своего «Каштана» не убьет, конечно, но остановить сможет. Пули на время останавливают даже Фениксов. Это Дмитрий знал на примере депутата Гордина. Да и по своему личному опыту — тоже.
— За мной! — Сунув пистолет в наплечную кобуру, Бронский подскочил к простенку между огромными, как башни, шкафами.
Хозяин кабинета пошарил руками за стопками каких-то папок с документами.
Прозвучало новое заклинание…
В стене, прямо из-под покоцанных пулями и заляпанных «тленом» обоев, появилась дверь. Массивная. Стальная. Как в банковском хранилище. Неведомая сила словно выдавила ее из стены.
Бронский дернул блестящую ручку. Дверь отворилась — медленно и бесшумно. Толщина ее впечатляла. Такая преграда должна была надолго задержать нападавших.
В открывшемся проходе виднелась лестница, уходящая куда-то вниз.
«Потайной ход!» — догадался Дмитрий.
А в кабинет Магистра-олигарха продолжали ломиться. В замурованный дверной проем ударили снова. То ли кувалдой, то ли магическим заклинанием.
На стене появились трещины.
— Быстрее, — поторопил Бронский.
Однако Дмитрий не спешил. Особого смысла суетиться и куда-то бежать он сейчас не видел.
— Не дури, Феникс, — злобно прошипел Бронский. — Они, — Магистр кивнул в сторону замурованной двери, — будут ничуть не лучше меня.
— Но ведь и не хуже. — Дмитрий остался на месте.
Снова — удар в стену. Трещины стали больше. Сквозь разломы брызнули знакомые уже голубоватые искорки.
— Кристиночка, — Бронский скользнул взглядом по Охотнице.
Кивок-приказ…
Наверное, эти двое хотели уйти тихо. Бывшая соратница стрелять в Дмитрия не стала. Вместо этого Кристина взмахнула «Каштаном» с явным намерением хорошенько «приласкать» Дмитрия по голове.
Да, Феникса убить невозможно, но ведь никто не говорил о том, что его нельзя временно вырубить.
Однако то, что в критической ситуации пробуждаются скрытые инстинкты и навыки Феникса, оказалось абсолютной правдой. Дмитрий опередил девушку.
Все произошло в доли секунды. Блок, перехват, болевой… Дмитрий выломил руку с пистолетом- пулеметом.
Кристина не выпускала оружия до последнего. Мало того, Охотница попыталась драться. Извернувшись, нанесла маленьким твердым кулачком довольно сильный удар в челюсть. Дернулась, пытаясь вырваться. Вцепилась зубами в предплечье.
Больно, блин! Фениксы, в отличие от мертвяков, реагировали на боль.
Дмитрий все же вырвал «Каштан» и звонко, со злым удовлетворением хлестнул Кристину по щеке. Голова Охотницы мотнулась назад. Сама она едва устояла на ногах.
Драться с женщиной нехорошо, конечно. Но в такой ситуации и с такой разъяренной кошкой — можно. Вместе с новыми, вернее, хорошо забытыми старыми навыками пробуждались принципы и правила, которых, возможно, не одобрил бы сам Дмитрий, но которым привык следовать живущий в нем Феникс.
А Кристина — вот же овца упертая! — снова бросилась в драку. Дмитрий ударил ее еще раз. Отшвырнул на Вронского, который снова тянул из наплечной кобуры свой «Глок».
Именно в этот момент за замурованным дверным проемом ухнуло — сильно, гулко, раскатисто. От мощного удара содрогнулся весь дом.
Уже потрескавшуюся стенку, преграждавшую путь в кабинет, буквально разорвало на части. Разлетающиеся обломки растаяли в яркой синей вспышке. Взрывная волна снесла с петель дырявую дверь, разбрызгала белую пену и отшвырнула в сторону то, что еще оставалось от телохранителя Вронского.
Помещение заполнили дым и пыль.
Время потекло медленно, как густой вязкий мед. Вместе с тем сознание работало быстро и четко. Дмитрий видел все. И все понимал.
Вот через дымящийся проем в кабинет врываются люди с куцыми автоматами в руках. Кто-то — в камуфляже и легких, не стеснявших движения и защищавших, наверное, только от капсул с «тленом» бронежилетах, кто-то — вообще в штатском…
Вот Бронский подхватывает брошенную на него Кристину, но вовсе не для того, чтобы поддержать падающую девушку. Он прикрывается Охотницей и, бормоча заклинания, пятится вместе с ней к открытой двери потайного хода.
Дмитрий понимает: Бронский использует Кристину в качестве живого щита-пулеуловителя. А торопливо начитываемые магические заклинания лишь укрепляют этот щит.
Магистр-олигарх больше не думает о Фениксе. Сейчас он спасает свою шкуру. «Глок» Вронского целит в нападающих.
Нападающие направляют свое оружие на Магистра «скорпионов».
Звучат выстрелы…
Один из ворвавшихся в комнату бойцов роняет оружие из простреленной руки. По руке струится белая пена. Значит — тоже мертвяк. А впрочем, кому еще здесь быть-то?
Автоматная очередь косым пунктиром пересекает грудь Кристины. И еще одна очередь. И еще…
Фонтаном бьет кровь.
Кровь Кристины — обычная, человеческая, живая, горячая кровь — попадает Дмитрию на лицо.
И без того вялотекущее время совсем замедляет ход.
Время почти останавливается.
Мгновения сменяют друг друга с почти слышимым скрипом и скрежетом.
А мысли несутся все быстрее, быстрее…
Смерть Охотницы вызывает у Дмитрия странное чувство. Не ЖАЛОСТИ, нет — какой смысл и какой прок жалеть тех, кто тебя предает? — но СОЖАЛЕНИЯ.
Сожаления о том, что могло быть между ним и Кристиной и чего никогда уже не будет.
И чего никогда не было по большому счету.
Потому что до сих пор между ними был только обман.
Жалость и сожаление… Два слова, происходящие от одного корня, описывающие такие похожие и такие разные чувства.
Шквал пуль рвет тело Охотницы, но Вронского, похоже, пули пока не достают.
В завязавшейся перестрелке Дмитрий оказывается меж двух огней. И меж двух дверей.
Одна — замурованная и взломанная — вход в кабинет. Из нее валят мертвяки с автоматами. Другая — тайный выход. Туда отступает Бронский.
Там тоже дверь. Стальная, тяжелая, толстая. Еще открытая.
Под свист пуль и визг рикошетов Дмитрий решает, как поступить и что делать.
Решение нужно принять быстро. Иначе в такой мясорубке его запросто может задеть. Убить — не убьет, но собьет с мысли.
А мысли сейчас должны быть ясными, как никогда.
К какой из двух дверей идти? Где искать спасение?
У кого?
С кем?
Хотя может ли в данный момент вообще идти речь о спасении? Дмитрий прекрасно понимает: к какому
