К вечеру второго дня ему стало невыносимо чувствовать постоянный надзор за собой.
Он вошел в свою каюту и зажег электричество.
Обернувшись к двери, чтобы запереть ее на ключ и на задвижки, он увидел в проходе японца из обслуги, который тотчас же подошел, когда заметил, что Ник Картер видит его.
— Что вам угодно? — спросил сыщик. — Разве тут что-нибудь не в порядке?
— Да, ваша постель, — ответил японец по-английски, пытаясь войти в каюту.
— Что с постелью? — спросил Ник Картер, загораживая японцу дорогу. — Она, кажется, в полном порядке.
— Если вы разрешите мне осмотреть ее, то я сумею дать вам ответ. Я не знал, что вы так рано пойдете спать, а то я позаботился бы об осмотре раньше.
— Говорите яснее, в чем дело.
— Разрешите мне войти?
— Это я сделаю только тогда, когда вы мне скажете, с какой именно целью вы хотите войти.
— Мне приказано, — заговорил тот на японском языке, вытягиваясь в струну, — каждый вечер тщательно осматривать вашу постель, прежде чем вы ляжете спать.
— Кто вам приказал это?
— Его превосходительство генерал Лакатира.
Ник Картер насмешливо улыбнулся и сказал:
— Если так, то делайте, что вам приказано, но я сильно сомневаюсь, что вы найдете что-нибудь подозрительное.
С этими словами он пропустил японца в каюту.
Тот подошел к постели, откинул одеяла и тщательно осмотрел подушки, простыни и матрас.
Вдруг он вздрогнул.
Ник Картер подошел к постели.
Под простыней лежал маленький продолговатый, по-видимому, стальной, яйцевидный предмет, усеянный острыми шипами, похожий на живого ежика.
— Это что за чудовище такое? — спросил Ник Картер, а японец с широко раскрытыми глазами уставился на загадочную вещичку, не трогая ее.
Так как японец не отзывался, то Ник Картер протянул руку, чтобы взять «ежика».
Но японец схватил его за руку и воскликнул:
— Не прикасайтесь к этому! Это может стоить вам жизни!
— Быть не может!
— Будьте уверены в этом! Малейшая царапина от одного из шипов вызовет немедленную смерть!
— Вот оно в чем дело, — отозвался Ник Картер, — не знаете ли вы, кто имел любезность положить эту штучку в мою постель?
Японец пожал плечами.
— Вероятно, она была спрятана здесь в расчете на то, что я лягу и нанесу себе раны этими шипами?
— Именно так!
— Скажите, вы ожидали, что найдете здесь нечто подобное? Не потому ли вы настаивали на том, чтобы я впустил вас?
— Я настаивал на этом на основании данного мне приказа, но не думал, что обнаружу нечто подобное.
— Хорошо, а дальше что вы сделаете с этой вещичкой?
— Я ее брошу за борт! Я уже сказал вам, что шипы эти отравлены, и место этой штучке только на дне океана.
— Откуда вы знаете, что шипы отравлены?
— Я уже видел такие вещи и был свидетелем их смертоносного действия.
— Вы на самом деле не пароходный служащий? — спросил Ник Картер.
— Нет!
— А кто же вы?
— Я нахожусь здесь в этом костюме с разрешения капитана и состою на службе в тайной полиции в Токио.
— Понимаю! Кроме вас на пароходе есть еще девять человек ваших товарищей?
— Я знаю только, что их еще несколько, но точно не могу сказать сколько.
— И всем им приказано охранять меня?
— Да! Собственно говоря, нам приказано не показывать вам виду, но раз вы уже осведомлены, то я полагаю, что вас посвятил в это дело сам генерал.
— А кем переодеты ваши товарищи?
— Одни — пассажирами, другие — матросами. Ведь, куда вы ни пойдете на пароходе, везде найдете охранников.
Ник Картер кивнул головой. Сообщения японца соответствовали тому, что ему говорил генерал Лакатира.
— А теперь идите и выбросьте эту вещичку за борт, — заключил Ник Картер — а затем вернитесь сюда, мне нужно с вами поговорить.
Японец с крайней осторожностью взял отравленного «ежика», завернув предварительно руку в полотенце, и вынес его вон.
Когда он вернулся, Ник Картер спросил его:
— В чем, собственно, заключается ваша обязанность? Каким образом организована охрана надо мной?
— Я начал службу лишь теперь, и обязанность моя состоит в том, что я должен постоянно находиться вблизи вас и осматривать всю вашу каюту, прежде чем вы ляжете спать. Затем я должен дежурить у двери вашей каюты, когда вы опять выйдете.
— А что делают ваши товарищи?
— Я могу дать вам сведения только о четырех из них. Обязанности остальных мне неизвестны.
— Ну а что делают эти четверо?
— Каждый из них проводит шесть часов вблизи вас и следующие шесть часов должен держаться наготове на случай покушения. Затем идет двенадцатичасовой отдых.
— Полагаете ли вы, что на меня будет произведено покушение?
— Нет, — ответил японец так простодушно, что Ник Картер расхохотался.
Помолчав немного, он сказал:
— Не лучше ли будет, если я лягу на нижнюю койку?
— В таком случае я предварительно осмотрю нижнюю постель.
Он подошел к постели и стал внимательно обыскивать ее.
— Так и есть! — вдруг воскликнул он. — Тут под простыней лежит уже не одна, а целых две штучки!
Он опять хотел взять полотенце, чтобы вынуть их из постели.
— Оставьте полотенце на своем месте, — сказал Ник Картер, — а то скоро в каюте ничего не останется. Я хочу взять эти подарочки с собой. У меня в чемодане есть коробочка, где они прекрасно поместятся.
Он взял чемодан, положил «ежиков» в особое отделение и сказал:
— Ну, вот они и уложены. А в Нью-Йорке я их приобщу к моей коллекции. Теперь вот еще что: если не ошибаюсь, вы говорили, что состоите на службе в тайной полиции?
— Совершенно верно!
— Надо полагать в таком случае, что вам известно, кто именно преследует меня?
— К сожалению, я этого не знаю, — ответил агент, — и я подозреваю только одно лицо, но именно только подозреваю, так как абсолютно никаких улик у меня нет.
— Кого? Мне очень интересно знать это, так как я хочу сам заняться охраной своей особы. Не знаю, известно ли вам, что я в некотором роде ваш коллега по призванию.
