Джейс вздрогнул, а Кейн позади него фыркнул. Только мать звала его так, и за всю свою жизнь Джейс расквасил немало носов тем, кто, кроме матери, называл его Джоселином. Но Хьюстон называла его так с тех пор, как они встретились, и он не возражал, когда они были наедине.
— Я просто приехал навестить вас, — сказал он, но Хьюстон продолжала внимательно смотреть на него. Хотя Джейс был намного старше ее, тем не менее она могла заставить его почувствовать себя ребенком. Он откашлялся.
— Ты вполне можешь рассказать ей, — усмехнулся Кейн. — Если она говорит, что ты приехал сюда по какой-то причине, значит, так и есть.
Джейс улыбнулся.
— Хорошо. Я попался. Хьюстон, я могу поговорить с тобой наедине? — Он посмотрел на Кейна. — У меня есть предложение для тебя.
— Она довольно часто получает от меня предложения наполнить этот дом ребятишками, — сказал Кейн. В его голосе звучало самодовольство.
Хьюстон сделала вид, будто не поняла грубоватую шутку мужа, но слегка покраснела.
— Пойдем со мной, — обратилась она к Джейсу и повела его в маленькую, прелестную, тихую гостиную.
— Как твой визит в Чандлер? — спросила она, когда они оба сели. — Встретил кого-нибудь, кто заинтересовал бы тебя?
Джейс засмеялся.
— Надеюсь, это не так очевидно для каждого?
— В Сан-Франциско ты был таким несчастным, даже кожа приобрела сероватый оттенок. А теперь в твоих глазах искрится веселье и, если я не ошибаюсь, ты выглядишь так, словно что-то задумал.
— Да, — ответил он и медлен? о, с ленцой, улыбнулся. Немногим женщинам было дано увидеть эту улыбку.
— …Я намерен ухаживать…
— Уверена, ты очаруешь любую женщину, которую выбрал.
— Я хочу именно это сделать, но мне нужна твоя помощь. — Джейс подошел к окну. — Что ты знаешь о семье Грэйсонов?
— Немного. Он вдовец с двумя дочерьми. Они живут в Чандлере всего несколько лет, и у меня не было достаточно времени принять у себя этих новоприбывших, как я это сделала однажды. Дети последние четыре года занимали все мое время.
— Да, конечно, могу представить. Кстати, Хьюстон, ты пригласила их на свой бал урожая?
— Кейн… — Хьюстон замешкалась с ответом. — Кейн попросил меня не приглашать их.
— Пожалуйста, не говори мне, что тебе не понравилась Нэлли!
— Нэлли? Она прелестна. Это самая милая девушка на свете, всегда готовая помочь каждому, кто нуждается в помощи, но в прошлом году два молодых джентльмена затеяли драку в саду из-за ее младшей сестры, и поэтому в этом году мы не послали приглашение семье Грэйсонов. Хотя опасаюсь, что какой- нибудь молодой человек приведет ее на бал. — Хьюстон внимательно посмотрела на Джейса. — Ты не относишься к ее поклонникам, ведь так?
Он улыбнулся.
— Нет, меня интересует Нэлли. Хьюстон одарила его долгим взглядом. Она провела немного времени с Нэлли, но всегда считала мужчин глупыми, не способными увидеть в ней что-либо, кроме фигуры. Мужчины бегали за легкомысленной и самовлюбленной Терел, но ни один не пригласил Нэлли даже на церковное собрание. И вот двоюродный брат Кейна, симпатичный молодой человек, заинтересовался Нэлли.
— Я немедленно пошлю приглашение Нэлли. Чем еще я могу тебе помочь?
— Я не очень разбираюсь в таких делах, но не уверен, что у Нэлли есть платье для бала. Не могла бы ты?..
— Да, да, конечно, — ответила Хьюстон. — Как ты думаешь, Нэлли будет прекрасно выглядеть в серебре? Серебре или жемчуге?
— Думаю, ей пойдет все. — Джейс поцеловал руку Хьюстон. — Ты настоящая леди, знаешь ли ты об этом?
Он не понял, почему она засмеялась чересчур громко, но был рад, что доставил ей удовольствие.
Нэлли чувствовала себя измученной. В течение двух дней после визита мистера Монтгомери она пыталась смягчить свою вину, как ей казалось, перед отцом и сестрой. Девушка готовила замечательные блюда, но сама ела очень мало и с удвоенной энергией убирала дом. Вместе с Анной они сняли занавеси в маленькой гостиной и часами выбивали из них пыль на заднем дворе. Вечерами, падая от усталости, она засиживалась допоздна, вышивая лацкан жакета, который шила для Терел на Рождество. Ей так хотелось, чтобы отец и сестра гордились ею. Сейчас она была занята по горло, раскатывая тесто для яблочного пирога к обеду.
Она была так поглощена пирогом, что подпрыгнула от неожиданности, когда кто-то стукнул по дверной раме. Нэлли оставила дверь открытой.
На пороге стоял Джейс. В руках он держал большой букет поздних осенних роз.
— Извините, пожалуйста, — сказала Нэлли, опустив скалку и очищая руки от теста. — Анна, кажется, вытирает пыль, но, я думаю…
Она обманывала его, помня наставления отца о том, что говорить посторонним о семейных делах.
Нэлли посмотрела на цветы и улыбнулась.
— Вы, наверное, пришли к Терел, но, боюсь, вы разминулись с ней. Она…
— Я пришел к вам.
Не спрашивая разрешения, Джейс шагнул в жаркую кухню.
— Это для вас, — сказал он, протягивая розы.
Нэлли замерла на месте. Она не взяла цветы, а Джейс подошел к столу, взял кусочек яблока из миски и съел его.
— Вы не любите розы? А я думал, любите, но, если я ошибся, принесу вам что-нибудь другое. Что дарят вам поклонники?
Нэлли даже хотела оглянуться, не находится ли в кухне кто-нибудь еще, к кому он обращается.
— Я люблю розы, — прошептала она, — и у меня нет друзей среди мужчин.
— Это мне нравится. — Он дружески улыбнулся ей.
Нэлли была не в состоянии двинуться с места и долго смотрела, как он, сидя на краю стола, с аппетитом ел яблоко.
— Вы хотите поставить их в воду?
— Ах да, конечно.
Она немного пришла в себя, взяла розы. У Грэйсонов было несколько ваз для множества букетов, которыми одаривали Терел, но Нэлли никогда не получала даже маргариток. Не спеша она поставила цветы в воду, чтобы прийти в себя. Успокоившись, повернулась к нему — Благодарю вас за цветы, мистер Монтгомери, но, боюсь Терел вернется только через несколько часов. Она…
— Я хочу, чтобы вы погуляли со мной.
— Погулять? Вы имеете в виду пойти туда, где сейчас находится Терел? Уверена, что…
— Я не хочу видеть вашу младшую сестру, — сказал он жестко. — Нэлли, я пришел встретиться с вами и ни с кем больше. Я хочу погулять с вами.
Нэлли попятилась.
— Я не могу пойти с вами. Мне нужно так много сделать: испечь пирог, прожарить в духовке мясо, переодеться к обеду…
— Один час. Я прошу уделить мне всего лишь один час.
— Это невозможно. Мне нужно слишком много сделать.
— Хотя бы полчаса. Только тридцать минут для одинокого незнакомца. Пройтись вместе со мной в центр города и представить меня людям.
— Я многих не знаю, — поспешила с ответом Нэлли, — и мне нужно закончить пирог. Я просто не могу.
— Яблочный пирог?
