Вся земля была под Кощеем (теперь уж подо мною), и вся нечисть с трепетом произносила имя хозяина. Михаил Кожухов пропал, растворился в воде фонтана, взамен появился Кощей Бессмертный. Мне подвластны были домовые, банники, сенники и кикиморы. В замке жили Змей Горыныч, который появлялся только по призыву, а так дрых беспробудно, и кот Баюн. Изредка заскакивала Лихо, наводя шороху и принося сплетни, которые она перебирала на кухне совместно с Ягой. Еще и Соловей разбойничал поблизости, тоже мой подчиненный. Некоторую вольность держали Водяной и Леший, подчиняясь мне только номинально.
– И как же мне обратно? – ошарашенно спросил я, когда вволю наелся пирогов и напился чаю. – Я домой хочу, к своим.
– А никак, – развела руками Яга, – ты теперь Кощей, и этим все сказано. Хоть и молодой больно, прежние все больше старцами были, с опытом и знаниями.
– Так, может, колечко-то ошиблось? – с затаенной надеждой спросил я. – Вдруг непонятка вышла, я же его случайно на палец надел? Вот сейчас сниму его, и все, пусть любой другой это кольцо надевает.
Баба-яга с интересом смотрела на то, как я несколько минут с пыхтением пытался избавиться от нежданного подарочка. Колечко из белого золота крутилось на пальце свободно, но вверх-вниз не сдвигалось ни на миллиметр. Я уже и маслом пробовал его смазывать, надеясь, что оно станет проще сниматься.
– Это все без толку! – торжественно произнесла Яга. – Кольцо никогда не ошибается, и его выбор точен и правилен.
– А если я палец отмахну? – потянулся я к ножу, что лежал неподалеку на столе. – Фиг с этим мизинцем, зато освобожусь от кольца, а?
Бабка только пожала плечами: мол, делай, как хочешь, но я все сказала. Подержав в руке кухонный резак, я на такой эксперимент не решился.
– Да ты не тушуйся, Кощеем быть совсем неплохо, – утешала меня бабка. – Народишко побаивается, золотишко приносят. Как совсем соскучишься и загрустишь, можно войной пойти на кого.
– Да не хочу я ни на кого идти войной! – в сердцах вскричал я. – Я воевал только на компе да в тетради, когда в морской бой резались на парах.
– А чёй-то за звери такие? – спросила меня бабка. – Комп вот, потом тетрадь энта?
– А-а, – махнул я рукою, – долго объяснять, да и не поймете вы. Лучше пойду посмотрю, как там с моей лодкой дела обстоят.
Поднявшись из-за стола, я быстро добрался до небольшой каморки – знание планировки замка пришло вместе с магией через кольцо, – за дверью которой слышались возбужденные голоса двух существ. Не людей, отмечаю, существ.
– Да режь, я тебе говорю!
– А Кощей, вдруг он сам захочет добить это чудо непонятное?
– Зачем добить, оно уже умерло, вон дырка какая, видать, наш царь очень сильное колдовство применил. Гляди: то – верх, а это – низ с потрохами, которые и раздуло. Али времени у него не хватило, чтобы полностью распотрошить чудо непонятное?
– Так, может, он и захочет сам допотрошить?
– Режь, тебе говорят, мы и сами все сделаем, а Кощей за наши труды еще и наградит.
– Так, давай вместе вот здесь резать начнем, чтобы и награда была поровну. Только аккуратно, чтобы не сильно шкуру повредить.
Непонятный диалог стал очень тихим, сойдя на шепот и возню. С полным ощущением, что опоздал, я приоткрыл дверь и успел увидеть такую картину. Два домовых, держа огромный тесак, примериваются к уцелевшему борту моей лодки. Я так и застыл в шоке, даже не успев ничего сказать, чтобы предотвратить намечающуюся катастрофу.
– Режем! – энергично скомандовал один из домовых и сам налег на ручку ножа.
Второй добавил. Воздух из распоротого борта с веселым шипением вырвался наружу, сметая домовых в сторону.
– Я же говорил: надо резать – вон сколько духу скопилось в брюхе. – Первый домовой шустро вернулся к лодке с ножом наперевес и заглянул сквозь пробоину. – Тю-у, а тут совсем пусто. Куда потроха- то подевались?
– Вот сейчас набью ее вашими потрохами! – Я наконец-то смог выразить словами свои чувства. – Вы что творите, помесь обезьяны и пигмея?
Расслышав в моем голосе нешуточный гнев, первый домовой немедленно заскочил за спину второго, только что выбравшегося из угла, куда был сдут напором воздуха, и по пути сунул ему в руки нож.
– А это все он, – обвиняющее завопил он. – Я ему говорю: небось Кощей сам захочет распотрошить, а он заладил: авось и сами справимся.
Искренние глаза домового уставились на меня, не показывая ни грамма вины или раскаяния. Второй, поняв, что на него банально вешают все косяки, отбросил нож в дальний угол и ринулся с кулаками на своего коллегу.
– Что?! Это я так говорил? Да я тебя сейчас…
Завязалась драка. Домовые моментально превратились в клубок с четырьмя руками и ногами. Сплюнув, я направился обратно, кинув напоследок:
– Чтобы все заделали, как было. Иначе…
Не договорив, но понадеявшись на славу своего предшественника, я пошел прочь, решив побродить по окрестностям за стенами замка.
Наружу я выбрался на удивление быстро, умудрившись не заплутать во множестве извилистых коридорчиков и переходов, а затем среди дворовых построек. Не сомневаюсь, что тут не обошлось без помощи колечка.
Вид замка меня поразил. Огромная башня с коническим верхом уходила высоко вверх; широкий двор был огорожен высокой зубчатой стеной из черного камня; к стене примыкали различные постройки, похоже, жилые. За первой стеной была вторая, повыше, между ними, в кольцевом дворе, располагались постройки уже явно хозяйственного назначения, из которых я распознал лишь конюшни. За второй стеной, тоже по кольцу, находились военные склады. Я догадался об этом, заглянув в один из них. Там увидел старинные бердыши, копья, мечи и булавы. Видать, запасены на случай войны. Третья стена, самая высокая, была наружной; ее опоясывал заполненный водой глубокий ров с подъемным мостом перед въездными воротами, а за рвом – лес.
Точнее сказать, сразу за рвом лежало небольшое поле, на котором не росло ничего, сплошная черная земля. Словно контрольно-следовая полоса на границе. Вот за ней уже стеной стояли деревья, причем сплошь дубы, и далеко не малого возраста. Некоторые из них можно было обхватить, только взявшись всемером – вдесятером за руки. Вот такие исполины!
За лесом протекала река со всем известным названием – Смородина. На ней стоял Калинов мост, очень любимый Горынычем, который время от времени сходился на нем в поединке с богатырями.
Побродив и немного успокоившись, я вернулся обратно в замок. Сразу за подъемным мостом меня ожидали два очень довольных домовых, которые держали в руках мою лодку, ЗАШТОПАННУЮ по борту суровыми нитками.
– Вот, хозяин, мы все исправили, теперь шкурка совсем как новая, – радостно сообщил мне один из них. – Небось на награду заработали!
– Авось не корысти ради работали не покладая рук, а только ради удовольствия царя нашего, Кощея Бессмертного. Вот и награды маленькой не пожалей, – подхватил его напарник, и они вместе протянули вперед напрочь изуродованную лодку.
Мое терпение и спокойствие вмиг испарились, когда я увидел перед носом красивые ровные стежки на резиновом борту.
– На кол! – заорал я со всей мочи. – Обоих на кол посажу. Да потолще, чтобы просидели подольше. Вы у меня прочувствуете, гады, на себе, как дорогие вещи портить!
Перепуганные домовые порскнули в разные стороны, бросив лодку на каменную мостовую. Покричав еще немного им вдогонку и тем самым стравив пар, я собрал в охапку свое плавучее средство, столько всего выстрадавшее за последние несколько часов, и направился в сокровищницу, намереваясь спрятать ее
