— Тогда кто ты?
— Нико Романо.
— А по профессии?
— Я… бизнесмен.
— А те пожилые женщины, которые целовали тебя?
Он на миг заколебался.
— Родственницы.
— Ты говоришь правду?
На его скулах заалел румянец.
— Прошлой ночью я так тебя хотел, что готов был сказать и сделать все что угодно. И сейчас ничего не изменилось. Я по-прежнему хочу тебя, даже сильнее, хотя думал, что сильнее уже невозможно.
— Я тоже. О, я тоже тебя очень хочу!
Нико крепче сжал ее в кольце своих рук и прижался щекой к ее волосам.
— Дом на ферме… — хрипло пробормотал он.
Воздух внутри дома был затхлым, но им было все равно. Бросив рюкзаки на пол, Нико прижал ее к стене и снова приник в жадном поцелуе. Их желание было похоже на волну, с головой захлестнувшую обоих. Влажный жар его дыхания на ее соске прожигал футболку. Реджина изогнулась, чтобы ему удобнее было стаскивать с нее джинсы и футболку. С не меньшим нетерпением она потянулась к молнии на его джинсах. Когда она коснулась его высвободившейся плоти, Нико задышал хрипло и прерывисто. Он рывком подхватил ее под ягодицы и стремительно ворвался в нее. Его равномерные и мощные толчки заставили ее застонать. Она достигла пика сразу после того, как он с содроганием излился в нее, и оба на миг замерли — это был момент полного физического и эмоционального единения. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.
— Кара, Кара… — Голос Нико был нежным.
Ее было радостно и грустно одновременно. Тихий смех прозвучал сквозь рвущиеся наружу рыдания.
— Я никогда тебя не забуду. — Она вытерла слезы и погладила его по щеке влажной ладонью.
— Два дня. Это все, что у нас есть, — с мукой в голосе ответил он, губами собирая катящиеся по ее лицу слезы.
— И две ночи.
Нико стал покрывать поцелуями ее лицо и шею, бормоча какие-то итальянские слова. Никогда больше она не сможет заниматься сексом с мужчиной, не вспоминая Нико.
— Я всегда была неумехой в сексе.
— Ничего не хочу знать о том, что было у тебя раньше. — Ей послышалось или в его голосе она услышала собственнические и ревнивые нотки?
— Господи, как бы я хотела, чтобы ты был жиголо!
— Не верю.
Реджина натянула джинсы и футболку.
— Тогда я была бы в безопасности. Ведь я хотела получить просто…
— …секс, — закончил Нико за нее. — Я тоже решил воспользоваться тобой, чтобы забыть о жене.
— Но теперь все не так.
— Для меня тоже. — Его лицо помрачнело, и Реджина почувствовала, что он пытается отдалиться от нее. Ей стало больно.
— Мужчины почему-то всегда оставляют меня. Сестра говорит, что я слишком самодостаточна и привыкла командовать.
— Мне это нравится. Я бы никогда не отпустил тебя, будь у меня выбор.
— Ты помолвлен?
Нико словно окаменел.
— Да?
Он продолжал молчать, и Реджина все поняла.
— Значит, да. Господи! Ты помолвлен…
— Все не так, как ты думаешь… Позволь мне все объяснить.
— Я больше ничего не хочу слушать! Ты обманщик! А я была так тронута, когда ты положил букетик перед иконой… — Она выхватила из волос розу, которую он подарил, бросила на пол и стала топтать. — Все мужчины лжецы! А ты — худший из них!
Нико смотрел на растоптанный цветок.
— Как ты мог так поступить с
— Нет. Потому что она не любит меня. Как и я ее.
— Она богата?
Глаза Нико сузились.
— Конечно, она богата.
— То есть ты женишься на деньгах.
— В какой-то степени, хотя…
— Давай уж называть вещи своими именами.
Нико шагнул к ней.
— Кара, все не так просто.
— Как же! Не смей больше никогда ко мне прикасаться! Слышишь! Где моя машина? Я хочу немедленно вернуться в отель!
Она была уже готова побежать, но его сильная рука сомкнулась на ее запястье. Нико резко привлек ее к себе, его губы оказались совсем рядом с ее. Решительность Реджины растаяла под напором его желания, и вот она уже плавилась от его поцелуев.
Наконец она вырвалась из плена его рук, точно зная, как может причинить ему ответную боль.
— Действительно, почему бы мне перед дальней дорогой не насладиться сексом еще раз? Ведь я покупала себе жиголо, а ты, по сути, он и есть, потому что продаешься за деньги.
— Замолчи! Ты ничего не знаешь о моей жизни, и лучше бы тебе оставаться в неведении.
— Жиголо!
— Ах так!
Нико молниеносным движением сорвал с нее джинсы и трусики.
— Нет! Что ты делаешь?!
Его большие, сильные руки сомкнулись на ее талии.
— Я хочу запомнить тебя и этот день на всю жизнь!
Когда его язык коснулся средоточия всех ее желаний, скользнул вглубь и задвигался внутри ее лона, у Реджины пересохло во рту и потемнело в глазах. Внутри нее растекался нестерпимый жар, заполняя каждую клеточку ее существа. И даже сердце не устояло под таким напором — его сердцевина, заледеневшая от его признания, тоже растаяла. Забыв обо всем на свете, она отдалась наслаждению. Стоны, срывавшиеся с ее губ, переросли в крик, и выкрикивала она его имя, потому что Нико был тот, кто ей нужен, кого она всегда хотела и искала. Она хотела ненавидеть его, но еще больше — остаться с ним вот так навсегда.
— Я хотела бы никогда тебя не встречать.
— Я тоже. Черт возьми, я тоже!
Он схватил ее за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Ты понимаешь, что сейчас мы оба не властны над собой.
Он прижал ее крепче, и робкая мысль воспротивиться быстро угасла в ее сознании. Как такое могло случиться, да еще за столь короткое время? Она уехала из Остина, чтобы наладить свою жизнь, а не запутать ее окончательно.
— Какой же ты негодяй, — прошептала она, тесно прижимаясь к его груди.
