захватили.
Он порылся в сумках, нашел кошачьи консервы, пакет сухого корма и три миски. В одну он налил воды, а в другую насыпал сухого корма. Кошка вбежала в кухню и налегла на еду.
Пока она ела, он просмотрел другие сумки. Марина привезла хлеб, мед, несколько пакетов замороженного супа, пакетики печенья, яблоки, груши, какое-то женское мыло и последний номер
журнала о жизни знаменитостей. Она что, думает, что ее сестра обосновалась здесь надолго?
Что-то коснулось его ноги. Взглянув вниз, он увидел кошку. Она смотрела на него и мурлыкала.
Чувствуя себя неловко и глупо, он наклонился и погладил ее по голове. Она повернулась и потерлась о его пальцы. Он ощутил вибрацию ее мурлыканья.
Он никогда не держал животных. Ребенком ему с трудом удавалось прокормить самого себя. К тому же забота о ком-то только делает тебя жертвой. В армии всегда находились парни, которые держали собак, но он не был среди них.
Кейн выпрямился. Он слышал, как Уиллоу с Мариной разговаривают в гостиной, хотя, слава богу, не разбирал слов. И что теперь? Куда ему идти? Вообще-то это его дом, но внезапно он почувствовал, что ему здесь нет места.
Снова послышался стук в дверь. Не успел он ничего сказать, как Марина крикнула, что откроет. Он вошел в гостиную и увидел входящих в его дом женщину и мужчину лет пятидесяти.
— Мам, тебе необязательно было приезжать, — сказала Уиллоу. — Со мной все нормально.
Мать Уиллоу вручила Марине кастрюльку, затем поспешила к другой дочери.
— С тобой не все нормально. Ты ушиблась. Что я должна была делать? Оставить тебя здесь страдать от боли?
— Ох, мам.
Мужчина подошел к Кейну.
— Я доктор Гринберг, друг семьи.
— Кейн Деннисон. — Они обменялись рукопожатием.
Доктор Гринберг подошел к креслу.
— Ну что, Уиллоу, давай посмотрим, что ты наделала.
Мать Уиллоу отошла. Марина тронула ее за руку.
— Это Кейн, мам.
Женщина, улыбнулась.
— Здравствуйте. Наоми Нельсон. Она сказала, вы принесли ее сюда и спасли ей жизнь.
Уиллоу умудрилась сделать несколько телефонных звонков и передать изрядное количество информации за то короткое время, что его не было, подумал Кейн не то с возмущением, не то с восхищением.
— Не думаю, что она была так уж близка к смерти.
— Мам, вон котята. — Уиллоу показала на коробку.
— Ой, они же новорожденные.
Пока Наоми умилялась котятами, Марина пробормотала что-то насчет того, что надо поставить кастрюльку в холодильник. Кейн наблюдал, как доктор осматривает лодыжку Уиллоу.
— Больно? — спрашивал он, поворачивая стопу. — А так?
Она ответила на его вопросы, затем взглянула на Кейна. Он почувствовал, как этот ее взгляд отозвался во всем теле. Забавно, как Марина внешне похожа, но ничто в ней не волнует его. А с Уиллоу достаточно одного взгляда.
Доктор Гринберг продолжал осмотр еще пару минут, затем потрепал ее по колену.
— Жить будешь. Незначительное растяжение. Есть небольшая припухлость, которая через пару дней должна пройти. Держи ногу на возвышении и прикладывай лед. К утру будет лучше.
— Болит, — пожаловалась Уиллоу.
Доктор улыбнулся.
— Я помню, как плохо ты переносишь боль. Маленькая ты, бывало, плакала еще до того, как я делал укол. — Он порылся в своем портфеле и вручил ей упаковку таблеток. — Это поможет. Выпей сейчас и не вздумай до завтра садиться за руль.'
Она улыбнулась.
— Спасибо, доктор.
Он встал, наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Постарайся не быть такой недотепой.
— Я же не нарочно.
Подошла Наоми.
— Большое вам спасибо, что приехали.
Доктор пожал плечами.
— Я же знаю их почти всю жизнь. Они и мои девочки тоже. Я возвращаюсь в офис.
— Я буду через час, — пообещала Наоми.
Обе женщины суетились, принося Уиллоу то воды запить таблетки, то еще льда, то перекусить. Кейн оставался в стороне, наблюдай, как они свободно передвигаются по его дому, словно уже были здесь раньше.
Наконец, Марина уехала, остались только Уиллоу и ее мать. Наоми поманила Кейна на кухню.
— Спасибо вам за помощь, — начала она. — Извините за такое вторжение.
— Ничего, — ответил он, как того требовали правила вежливости.
— Я только заберу ее вещи и отвезу ее домой.
Кейн оглядел женщину. Она была ростом около пяти с половиной футов и не худенькая, но нести свою дочь никак не могла.
— Я сам, — предложил он, понимая, что это единственный выход. — Вы не сможете занести ее в дом.
— О. — Наоми выглядела озабоченной. — Я об этом не подумала. С ее ногой. А она может прыгать?
— Не очень хорошо. Не беспокойтесь. Я отвезу ее домой.
— Если вы уверены… — Она взглянула на свои часы, явно, думая о том, что ей пора возвращаться на работу.
— Спросите Уиллоу, согласна ли она с этим.
Наоми кивнула и вернулась в гостиную. Кейн последовал за ней.
— Обо мне не беспокойся, — заверила мать Уиллоу и взглянула на него с веселым ожиданием.
Он прищурился. Что еще она задумала, черт возьми?
Наоми обняла дочь, затем подошла к нему и протянула руку.
— Вы были очень добры. Не знаю даже, как вас благодарить.
— Нет проблем.
— Удачи с кошкой и котятами. Хлопот с ними будет немало.
Поскольку очень скоро здесь их уже не будет, ему все равно.
Наоми ушла, и они остались вдвоем с Уиллоу.
— Сожалею, что все они нагрянули, — сказала она.
— Нет, не сожалеешь. Ты пригласила их. Ты хотела, чтобы они пришли.
— Ну, ладно. Может быть. Я должна была убедиться, что не умираю.
— Растяжение редко бывает смертельным.
— По крайней мере они привезли еду. — Она улыбнулась. — Ты любишь поесть.
— Откуда ты знаешь?
— Ты же мужчина, а все мужчины любят поесть.
— Пойду принесу кошачий корм, — сказал он и направился на кухню.
— Ты до сих пор не покормил кошку? — возмутилась она.
Он сдержал стон.
— Разумеется, я покормил кошку. Я соберу корм, чтобы ты могла забрать его.
— Я не ем кошачий корм.
