– А фамилия у тебя есть?
– Блэксток, – прошептала она.
– Так вот, Хоуп Блэксток, мой отец тоже был осужденным. Он попал сюда одним из первых, прибыл с первой флотилией. Ты себе представить не можешь, каким это место было в те времена: здесь жили одни только туземцы! Поверь мне, это невозможно описать! Теперь отец умер, и я остался один.
– А где твоя мама? – Хоуп заинтересовалась его рассказом и перестала стесняться.
– Мама умерла еще в Лондоне, до нашего отплытия. – Чуть заметная тень пробежала по лицу мальчика, но затем он снова улыбнулся и взял Хоуп за руку. – Но пожалуй, нам стоит пойти и поискать твою маму.
Котти повел девочку обратно, и вскоре Хоуп увидела Фейс, которая, держа на руках Чарити, с беспокойством озиралась по сторонам. Конечно же, причина материнского волнения – ее исчезновение! Чувство возбуждения немедленно сменилось чувством вины: она нежно любила мать и не могла спокойно смотреть на ее страдания.
– Я здесь, мама! – крикнула она и, выпустив руку Котти, подбежала к матери.
Фейс сразу успокоилась и строго сказала:
– Где ты пропадала, детка? Я подумала, с тобой что-то случилось! Теперь будешь стоять возле меня, понятно?
Хоуп, уткнувшись лицом в материнскую юбку, молча кивнула, когда раздался голос Котти:
– С ней не случилось ничего плохого, госпожа. Она просто немного испугалась, сунув нос в одну из хижин. – Он усмехнулся. – А это оказалась хижина старого Бена Корта. Одного его вида достаточно, чтобы напугать кого угодно!
Фейс взглянула на мальчика. Он показался ей довольно приятным и смышленым, но лондонские улицы научили ее быть осторожной и не доверять мальчишкам: чаще всего от них были одни неприятности.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Котти Старк, госпожа Блэксток.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Ваша дочь, – кивнул Котти, – это она сказала мне.
– Ты тоже прибыл с нами?
– Нет, госпожа. Мой отец и я прибыли еще с первой флотилией.
– Ну а… – Фейс огляделась по сторонам, не решаясь задать мучивший ее вопрос. – Здесь очень тяжело живется? Осужденным, я имею в виду.
– И для осужденных, и для свободных поселенцев жизнь здесь одинаково тяжела, госпожа. Очень мало еды. Обещали поставлять продовольствие из Англии, но это так и осталось обещаниями. Люди умирают от голода, а еще многие умерли от чумы.
– Однако ты на вид вполне здоров, Котти! – Фейс с подозрением посмотрела на мальчика.
– Я научился заботиться о себе, – ухмыльнулся Котти, ничуть не смутившись. – Для этого требуются быстрота и хитрость, необходимые, чтобы стащить монету и подцепить доллар!
– Значит, ты карманный воришка! – с отвращением заключила Фейс.
– Нет, госпожа Блэксток, – ответил он, все еще усмехаясь, – здесь нет достаточно толстых кошельков, в которые стоило бы залезть, но существуют и другие способы выживания, если мужчина достаточно проворен.
– Это ты себя называешь мужчиной?
– В Новом Южном Уэльсе, особенно здесь, на Скалах, мужчинами становятся рано, – ответил Котти, выпрямившись.
– Что ж, вероятно, ты прав. – Фейс отвернулась. – Не мне судить тебя и называть вором: ведь я сама воровка, и именно поэтому я здесь.
– Многие из нас – воры или того хуже.
– А что это за кирпичный домик стоит в одиночестве там, на скале? – Фейс указала на противоположный берег.
– Это – жилище Беннилонга.
– А кто такой Беннилонг?
– Видите ли, госпожа, это довольно длинная история, – ответил Котти, глядя в сторону причала, где разгружалась очередная шлюпка, – но мне кажется, у нас есть время. Почему бы вам снова не присесть?
Фейс опустилась на корзину, и Чарити моментально закапризничала.
– Хочу вниз! – потребовала она, готовясь расплакаться.
– Ну-ну, – Котти наклонился к девочке, – знаешь, нельзя, чтобы такая симпатичная мордашка, как у тебя, покраснела от слез. Лучше послушай, какую Котти расскажет вам сказку.
Чарити как зачарованная уставилась на Котти, позабыв, что собиралась заплакать, а Хоуп придвинулась ближе, с восхищением глядя на мальчика. Фейс с облегчением вздохнула: она очень устала и не представляла себе, что принесет им ближайшее будущее, поэтому любая короткая передышка в череде утомительных забот и волнений была более чем кстати. К тому же молодой Котти, очевидно, умел обращаться с маленькими детьми.
