любовный роман будет фигурировать на первых страницах всех газет страны.
— Я уверен, что этим вы завоюете особое расположение миссис Скотт, — зло заметил генерал.
— Там, наверху, президент действовал исключительно в интересах страны. Мы же с сенатором заботимся об интересах нашей партии, — сказал Тодд.
Кларк ткнул пальцем в китель Скотта.
— И в частности, генерал, вы не должны выставлять свою кандидатуру в президенты против Джордана Лимена на очередных выборах, даже если обстановка покажется вам благоприятной. Бросьте и думать об этом! В противном случае мы с Тоддом повесим вам мисс Миллисент Сеньер прямо на шею.
— Я вижу, что передо мной два самых обыкновенных негодяя, — пробурчал Скотт.
Кларк громко расхохотался.
— Куда к черту, генерал, еще хуже!
Скотт, отстранив своих собеседников, направился к машине. Он шел подчеркнуто твердой походкой, расправив плечи и не сгибая мощного торса. Взявшись за дверцу лимузина, обернулся.
— Можете гордиться: вы выкинули весьма дешевый и грязный номер.
— Во всяком случае, нам не понадобилось для этого три с половиной тысячи наемных головорезов и база в пустыне, влетевшая в двадцать миллионов долларов, — выпалил в ответ Кларк.
Не удостоив его ответом. Скотт захлопнул дверцу, и большая машина бесшумно заскользила. Тодд и Кларк провожали ее взглядом, пока задние огни машины не скрылись за юго-западными воротами, потом повернулись и вошли в дом. Когда они открывали входную дверь, подлетел Триммер и проскочил мимо них в дом, словно чувствуя, что теперь ему снова разрешат лежать в кабинете хозяина.
Пока Тодд и Кларк ждали лифта, пес понесся вверх по широкой лестнице. Тодд вытащил длинную сигару и, раскатав ее между большим и указательным пальцами, засунул в рот.
В лифте Кларк, покачав головой, сказал:
— Может, зря я отмочил эту последнюю штуку, но он вывел меня из терпения.
Прежде чем ответить, Тодд извлек из жилетного кармана большую спичку, чиркнул ее о ноготь и закурил сигару.
— Забудьте об этом, — посоветовал он. — Но нельзя не восхищаться, с каким невозмутимым видом он пошел ко дну. Так и представляешь себе: вот он стоит на мостике тонущего корабля по пояс в воде и слушает, как оркестр играет «Ближе к тебе, мой боже».
— Да, очень жаль, что он оказался не на нашей стороне.
Они застали Лимена в кабинете. Он стоял у мраморного камина и пристально смотрел на кучку пепла на решетке. Президент взглянул на своих друзей блестящими глазами и покачал головой.
— Какая жалость, — прошептал он, — Поль так и не узнает, что в конечном счете он спас страну.
Кларк долго смотрел на решетку. Потом проговорил:
— Он помог, Джорди, безусловно, помог. Но он не сумел бы этого сделать, так же как и любой из нас. Только ты мог — и действительно сделал это.
Суббота, час дня
В западном крыле Белого дома, в зале для прессы, подобно огромному косяку макрели, устремившемуся к берегу в поисках пищи, бурлила толпа репортеров. Было так тесно, что некоторым приходилось делать заметки, пристроив блокноты на спины соседей. Духота стояла как в парной бане. Из общего гама иногда вырывались отдельные возгласы — кто-то пытался о чем-то спросить, но безуспешно.
Фрэнк Саймон встал на вертящийся стул и отчаянно замахал руками, призывая к тишине. Наконец ему удалось угомонить толпу. Послышались выкрики:
— Когда нам дадут текст?
— Уходит ли Лимен с поста?
— Будет ли он выступать по радио и телевидению?
— В чем все-таки дело, черт возьми?
Тонкое лицо Саймона подергивалось, на лбу выступили капельки пота.
— Если вы помолчите минутку, — крикнул Саймон охрипшим голосом, — я постараюсь рассказать вам все, что знаю. Во-первых, президент затребовал от всех радио— и телевизионных компаний страны пятнадцать минут времени для выступления по вопросу большого государственного значения. Ему предоставили это время, и он выступит в час дня сегодня. Говорить будет из зала заседаний кабинета. Во- вторых, текст заранее роздан не будет, но…
Раздались крики, негодующие возгласы, которые, как огонь по бикфордову шнуру, перекинулись из зала в коридор и вестибюль.
— Да погодите же! — надрывался Саймон. — Неужели нельзя немного помолчать? Стэн, слезайте оттуда, а то вы кого-нибудь покалечите.
Слова эти относились к фотографу, который забрался на шкаф, чтобы снять толпу, и стоял там, балансируя на одной ноге. На предостережение Саймона фотограф не обратил никакого внимания.
— Кто это придумал не давать текст? — прогремел Хэл Бреннен, огромный шумный детина из «Нью-Йорк таймс».
— Никто, — огрызнулся Саймон. — Просто текст еще не написан. Да послушайте, черт вас возьми! Мы посадим у телевизоров стенографисток, и вам будут давать копии стенограммы по частям с того самого момента, как президент начнет говорить. В вестибюле будет установлен стол для раздачи копий. К половине второго вы получите всю речь.
— Фрэнк, — раздался голос откуда-то сзади, — говорят, генерал Диффенбах ушел в отставку. Это правда?
— К сожалению, я ничего не знаю, — ответил Саймон. — Ходит много всяких слухов. Давайте подождем до часу.
— Кто пишет речь?
— Президент. И честно вам говорю, я не имею ни малейшего представления, о чем он собирается говорить.
По залу прокатился неодобрительный смех, но толпа уже начала расходиться. Группами по три-четыре человека, оживленно болтая между собой, журналисты выходили в вестибюль.
Мэлком Уотерс замешкался у стола Саймона. Секретарь по делам печати закурил сигару и доверчиво склонился к корреспонденту Ассошиэйтед Пресс.
— Убей меня бог. Милки, — пожаловался он, — но я знаю не больше вас, а может быть, даже меньше.
Уотерс понизил голос:
— Творится что-то странное. Вчера вечером в кабинете министра финансов собралось человек тридцать агентов министерства, которые проболтались там почти до полуночи. Никто из них не знал, зачем их вызвали. Еще говорят, вчера вечером Арт Корвин вызвал на дежурство всю свою команду.
— Слышал, слышал, — мрачно сказал Саймон. — Но мне Лимен ничего не говорил, и вообще он меня полностью выключил из этого дела.
В зале задержались несколько репортеров. Уотерс еще ближе придвинул лицо к уху Саймона:
— Генерал Скотт был здесь вчера вечером?
— Скотт? — изумился Саймон. — Понятия не имею. Может быть, он вызывал к себе самого Александра Македонского — откуда я знаю.
…В своем кабинете, скинув пиджак, сидел за столом президент Лимен. По столу были разбросаны исписанные листы бумаги. Напротив президента восседал Кристофер Тодд, как всегда безупречно одетый — в сером костюме с узорчатым галстуком, — и что-то записывал в большой линованный блокнот. На углу стола сидел Рей Кларк с расстегнутым воротничком и свободно болтающимся галстуком. Постукивая карандашом по зубам, он сосредоточенно вглядывался в листок с заметками. За окнами в жарком мареве первого по-настоящему летнего дня ярко блестели листья магнолий, а здесь, в кабинете с кондиционированным воздухом, было прохладно.
— Меня беспокоят эти войска на базе «У», — сказал Лимен, — но Барни говорит, что без самолетов они не тронутся с места. Он считает, что не следует поручать это дело заместителю начальника штаба армии, до того как будет произнесена речь.
