урожай.
— А «Кверн» на месте?
— Конечно! Тебя и в колдовстве-то обвинили, увидев какую-то деталь от его мотора. Ты же тайком от всех бегал к нему чуть ли не каждую неделю. А я все видела из окна моей комнаты. Хотя что толку в лодке без парусов я, хоть убей, не пойму.
— Если бы мы только смогли добраться до «Кверна»… Слушай, а что если нам с тобой отсюда уплыть? Что тогда?
— А тогда они спустят на воду лодки и забьют нас копьями прямо в воде. На Троицу один тип пытался так спастись… Как я тогда смеялась! О, Боже! — и она снова разревелась.
Джеффри мрачно глядел на воду. Она поднималась. Еще полдюйма, и…
— Салли, — сказал он. — Мы можем подождать, пока островок совсем уйдет под воду, и тогда тихонечко поплывем, стараясь не высовываться из воды. Может, они решат, что мы утонули. По-моему, это наш единственный шанс.
— Но я же не колдунья! Я не умею плавать! С самого Изменения я и пальцем не касалась никакого мотора. Я только рисовала картинки.
Проклятье! Одному ему, возможно, и удалось бы незаметно доплыть до гавани. С берега очень трудно заметить что-то медленно двигающееся и почти не выступающее из воды. Но вместе с не умеющей плавать Салли? Это просто-напросто невозможно.
— Никогда в жизни нам не удрать отсюда в такую погоду, — пробормотал он. — Да, старый добрый туман нам бы не помешал.
Дыхание воды. Сколько бы вы не смотрели, вы его не увидите. Ветер, который вы никогда не почувствует. Но вдоль всего берега, от Борнмута до Экстерна, вода дышала, и соприкасаясь с холодным воздухом, конденсировалась в миллионы, миллионы, миллионы крошечных капелек. Холод из самых дальних глубин. И бесчисленная армия капель, которую не может рассеять даже всемогущее солнце, рождает новые слои холодного воздуха. В них собираются новые армады капель выдыхаемой морем воды. А теперь поднимается неощутимый для вас ветер, несущий туман к северу, затягивает прибрежные холмы густой, серой, холодной пеленой. Еще гуще. Еще серее. Еще холоднее. Гуще. Серее. Холоднее. Гуще…
Салли трясла его за плечо. Он сидел по пояс в воде, а вокруг серой непроницаемой стеной клубился туман. С невидимого берега доносились крики, шум толпы, противоречивые приказы.
— Я думаю, — сказала Салли, — они сейчас спустят на воду лодки. Значит то, что они его забрали, все-таки тебе не помешало… Теперь ты можешь отсюда уплыть. Пожалуйста, возьми меня с собой…
Джеффри встал и снял мокрый балахон. Аккуратно свернул его и, крепко-накрепко перетянув поясом, повесил на шею, туда, где должен был висеть этот, как-его-там. Подойдя к дальней от берега стороне островка он шагнул в воду.
— Не знаю, — прошептал он, — как мы сумеем найти дорогу в этом тумане, но чем сидеть и ждать, пока тебя утопят, как котенка… Салли, — позвал он, — ложись на спину, а я постараюсь удержать тебя на плаву. Да, сними свое платье и повесь его на шею, как это сделал я. Отлично. Молодец. Ну, пошли. Дыши глубже: чем больше в легких воздуха, тем труднее утонуть. И если услышишь что-нибудь подозрительное — щипай меня за ногу.
Найти дорогу в тумане оказалось совсем не трудно. В конце концов это был его туман — он его создал, и он, стоило об этом задуматься, знал, как тот клубится над побережьем, тянется серой дымкой по меловым холмам за городом. Но об этом Джеффри старался думать как можно меньше. Он очень боялся снова впасть в транс, раствориться в им же порожденном тумане. Лежа на спине Джеффри медленно и ритмично работал ногами, как большая и ленивая лягушка. Хорошо бы не слишком воняло, когда они поплывут мимо труб городской канализации (там всегда ловилась самая крупная макрель). Салли лежала в его руках совершенно неподвижно, словно утопленница.
Он уже начал о ней беспокоиться и решил сказать несколько слов, как вдруг почувствовал, что ее рука коснулась его щиколотки. Она сильно ущипнула его, и Джеффри замер. Салли не ошиблась. В серой мути, откуда со стороны берега, раздавался скрип уключин. Он становился все громче. Чей-то голос произнес:
— Что это там такое?
Пауза. Снова скрип. Новый голос:
— Топляк. Да без толку все это. Давайте возвращаться. Кто бы мог подумать, что у этого паршивца найдется еще один талисман?
Третий голос:
— Если этим летом в Дорсете будет хоть былинка сухого сена, считайте, что нам крупно повезло. Я всегда говорил: с продавцами погоды лучше не связываться. И потом, он был хорошим продавцом, хоть и молодой еще.
— Он был злым колдуном, — яростно прервал их еще один голос. Говорил Господь: «Ворожеи не оставляй в живых…»
Голоса понемногу стихли.
Джеффри поплыл дальше. Ему казалось, что он плывет уже несколько часов. После вынужденного отдыха ноги почти не слушались. Чтобы не остановиться, он начал считать их в такт гребкам:…семь, восемь, девять, восемьдесят, один, два, три, четыре… Они спугнули чайку. Легко взлетев с поверхности воды, птица мгновенно растворилась в тумане. Рядом с канализацией ничем не пахло — может, ей больше не пользовались… восемь, девять, шестьсот, один, два… девять, тысяча, один, два… за угол и напрямик. Теперь уже не далеко. Вот и накренившийся борт старого парома. Ну и ржавчина! Ой!
Они стукнулись обо что-то головой — ялик. После сырости и тумана лакированные планки ялика показались ему просто домом родным.
— Подожди меня здесь, — прошептал он Салли, показав, где можно легко уцепиться за борт. — Залезать пока не пытайся.
Он подплыл к корме ялика и одним движением забрался внутрь, оцарапав при этом живот. Ноги были как ватные. Он чувствовал себя словно большой плюшевый мишка с карманом на молнии, из тех, что так любит детвора. По крайне мере, раньше любила. Черт его знает, чем они играют теперь. Не без труда, и несколько более шумно, чем ему хотелось, он затащил в ялик Салли. Весел, владелец ялика, конечно, не оставил, но ничего — грести можно и доской. Пробравшись на нос, Джеффри тянул за фалинь пока перед ним не выросла голубая корма судна. Надпись на корме гласила: «Скехаллион IV» — яхта мэра города майора Арквилли. Что ж, он, вероятно, не откажется одолжить им ялик.
— Где «Кверн»? — прошептал Джеффри.
— Чуть подальше, у другого причала. Но он нам ни к чему. Джефф, нам нужно судно с парусами. Это как раз подойдет. Ты же всегда можешь вызвать ветер.
— Я бы предпочел мотор.
— Но ведь у тебя нет этой жидкости! Они ее сожгли, всю, что смогли найти. До последней капли. Я видела, как это произошло. Раздался страшный грохот, и в следующее мгновение повсюду уже бушевало пламя. Наш старый мэр, бедняга, стоял слишком близко, и не успел отойти.
«Возможно, она права», — подумал Джеффри. Но если он и в самом деле сможет вызвать ветер, то кто будет управлять лодкой, пока он валяется в трансе, как это случилось, когда он создавал туман (если, конечно, он и впрямь его создал). Кроме того, что если они пустятся за ними в погоню? А ветер сдует драгоценный туман… И потом, ему до смерти хотелось увидеть «Кверн», хотя бы ради дяди Якова. Джеффри знал, что с дядей Яковом что-то случилось. Иначе кто посмел бы утопить двух ребятишек? Джеффри покачал головой и взялся за доску. Вскоре голубая корма «Скехаллиона» растаяла в тумане.
Оказавшийся в самой середине длинной череды связанных друг с другом рыбацких лодок «Кверн» притулился прямо под причалом. Джеффри пришвартовал ялик и по палубам перебрался на катер дяди Якова. Стоящие у пирса лодки выглядели, прямо сказать, неважно. Но «Кверн», похоже, был в полном порядке. Очевидно кто-то присматривал за ним. Салли утверждала, что этот кто-то — сам Джеффри. Что ж, остается надеяться, что он уделял достаточно внимания не только корпусу, но и двигателю.
Мотор просто сверкал. Но бензобак оказался пуст. Джеффри нырнул в кабину, и через еще один люк в передней переборке пролез туда, где дядя Яков хранил горючее. («Как можно дальше от мотора, малыш. Пожар в море — страшная штука. Я-то знаю, что это такое…») Джеффри нашел три большие канистры, все
