«Грибники» сидели хмурые. На окружающих и друг на друга глядели волками.
– Как он выглядел? – устало вздохнул Стрельцов.
– Такой шар светящийся… – Рогов исполнил руками в воздухе очертания шара. – А потом улетел.
– Мне же профессор фотку дал, – Семен вытащил из нагрудного кармана поляроидную фотографию. – У него несколько.
Стрельцов взял снимок. Василий, жена Панина, сержант-водитель сгрудились вокруг.
– Лазером и не такое изобразят. – Гриша скептически оценил изображение, – Шоу на Неве смотрел? На зоолетие… На трехсотлетие, то есть…
Трехсотлетие Петербурга все называли «зоолетием». Потому что пишется так же. Но в Главке эта шутка не поощрялась как непатриотичная. Егоров даже специальный приказ выпустил, но по невнимательности написал там вместо «трехсотлетие» – «трехлетие». Тоже хороший был повод для шуток.
– Я дежурил в тот день, – вспомнил Семен.
– На дискотеках такие же лазеры! – вновь окрысился Гарик. Ему, собственно говоря, было уже все равно, но он любил справедливость. О том, что он на дискотеки не ходит, Семен докладывать Гарику не стал.
Стрельцов задумался. Инопланетную версию он рассматривать не собирался. Панин в отказе и, конечно, не врет. Смысла никакого. Значит, кто-то другой… Лазер значит. Будем искать лазер.
– Слушай, – сообразил Стрельцов, – а вот профессор этот ваш чиканутый…
– Он не чиканутый, – вступился за Печерского Рогов. – Он ведущий специалист по абдукциям! Умнейший мужик.
– Вот я и говорю – умнейший, – согласился Стрельцов. – И хитрющий. Не он ли это замутил? Для поднятия интереса к теме. Может, в академики метит. Кто его, вообще, сюда вызвал? Как он узнал?
– Не знаю… – задумался Рогов. – Не спрашивали…
А ведь и впрямь: как профессор пронюхал, что абдукции начались? Р-раз такой сюда – с чемоданчиком! Уже сенсационную статью строчит. В свидетелях у него теперь – аж питерские убойщики!
Засмеют – еще хуже, чем с поросенком в ванной!
Вася верил в НЛО, но и инстинкта сыщика не потерял. Надо разобраться.
– Так, езжай, поколи его, – решил Стрельцов. – А мы пока грибников в райцентр закинем.
Оглядевшись – не бежит ли по улице полубезумная Татьяна, вламывающаяся в каждый дом Марса минимум раз в два часа – Анна открыла дверь бани.
Пьяный и ничуть не абдукнутый Петро храпел на полке.
Рядом недовольно скулила коза Генриетта Давыдовна. Еще бы ей не скулить: нацепили собачий намордник. От одного запаха псины взвоешь.
– Давай, подымайся, – растормошила Анна пропавшего «марсианца». – Хватит дрыхнуть.
Петро открыл глаза и увидел козу в наморднике. Вскрикнул испуганно:
– Хто это?
– Кто, кто. Коза. Разуй глаза!
– Откудава?!
– Так ты ж сам вчерась приволок. Сказал, козье молоко мужскую силу подымает.
– Ну? – Петро заинтересованно оглядел себя, потом Анну. – И как?
– Да я и не поняла, – Анна махнула рукой.
Что-то в облике козы Петро смущало. Подумал и понял, что именно:
– А чей-то с рылом у ней?
– Намордник напялила, чтоб не мекала, – пояснила Анна. – Вставай, а то Танька твоя с ума сбрендила. Того гляди в райцентр увезут, в нервную клинику.
– Там закрыли нервную, – уверенно возразил Петро. – Помнишь, в прошлом году, когда Степка Кривой себя по горло в лесу зарыл и кричал, что он ежик, – его в Питер свезли…
– Так еще хуже, в Питер свезут! Вставай, говорю!
Петро сел на лавку, протер глаза.
– Похмелиться надоть. А козу хозяевам отведи…
Прихватив «вещдок» в виде вонючей банки, Рогов оседлал крапчатую кобылу и двинул к дому деда Тарелки, где в этом году вновь остановился Печерский.
По пути в Васькиной голове сгущались подозрения. «Снюхались энлоошники, – думал он, – может, и в восемьдесят шестом дед ничего не видел. Может, это профессор ему проплатил… Недаром он у него живет! Врешь – не проведешь!»
Ученого он застал за работой. При свете керосиновой лампы и каких-то реактивов уфолог тестировал содержимое пробирки. Что с того, что зеленая жидкость не поддалась даже умельцам из ЦРУ? Кто-то ведь когда-нибудь разгадает эту загадку…
Дед Тарелка недвижно сидел на скамье, прикрыв глаза. Рогова он не поприветствовал, но на появление гостя отреагировал: взял бутыль самогона и сделал большой глоток.
Глаз при этом дед не открывал.
И то: а зачем? Глотнуть и так можно. А лишние движения – ни к чему.
– А, это вы? – обрадовался Печерский. – Что нового?
– Да много чего, – Рогов с подозрением вглядывался в ученого, пытаясь обнаружить на его блаженной физиономии следы лукавства. – Все опыты секретные ставите?
– Да вот, пытаюсь выяснить…
– А мы уже выяснили. – Рогов поставил банку из-под огурчиков на середину стола. Таким же торжествующим жестом, как Гарик в доме Панина.
Печерский близоруко наклонился к сосуду:
– Что это?
– Жидкость космическая! – язвительно сообщил Василий.
– А почему в русской банке? – Печерский строго глянул на оперативника. Будто это Василий был виноват, что банка не та.
Рогов рассердился: кто тут кого «колет»?
– Это я вас хочу спросить – почему? Банка из-под жидкости. Явно не с Большой Медведицы…
Профессор открыл, понюхал. Даже не поморщился. Дед Тарелка – и тот чихнул. Поспешно сделал глоток из своей бутыли. Глаз все же не открыл.
– Та самая жидкость, – резюмировал Печерский. – Интересно… Ее где собрали? В лесу?
Рогову надоело играть в кошки-мышки:
– Профессор, это не ваших рук дело?
– Что именно? – не понял Печерский. – Нет, это не я собирал…
– Я не про то! – перебил Рогов. – Вообще вся эта катавасия. Инопланетяне, абдукты все… Шар.
– В смысле? – ученый по-прежнему не понимал.
– Есть версия, что вы весь этот спектакль устроили, – сказал Рогов. – С самого начала.
– Зачем?! – охнул Печерский.
– Для привлечения внимания… к научной теме.
– Я не шарлатан! – возмущенно вскочил Печерский. – Я серьезный ученый. У меня публикации! И потом, объект… Вы же сами видели!
– Такое лазером делают, – наседал Рогов.
– Лазером… – задумался Печерский. – Значит, вы полагаете… хм… Но для лазера ток нужен. Его здесь нет.
Печерский кивнул на керосиновую лампу.
– Ток… Ток… Электричество… – забормотал Рогов.
– Вот именно, – кивнул уфолог.
– А кто вас сюда вызвал, профессор?
