ПрологВ каждом городе есть человек, который становится предметом обсуждения нарков и копов, старушек, несколько веков назад усадивших свои задницы на раскладные стулья возле дома миссис Бальмонт, детей, расспрашивающих мам и пап о том, кто же такой Дэл Симмонс.Я бы и сам хотел знать, что он из себя представляет. Все наслышаны о несчастной сестре Дэла. Ее фотография украшала передовицы дюжины печатных изданий. Сорочка психиатрической лечебницы.Перемазанное сажей лицо.'Семейное фото'. Вам не кажется странным данный заголовок? Довольно жуткий хэдлайн.Сегодня пятница. А значит, в методистской церкви раздают наркотики. Добрый пастор Трой собирает всех страждущих и нуждающихся, запирает двери и проповедует, пока 'прихожане' благоденствуют на приходах. Зависимые девушки обладают особым шармом. Видели, сколько желания в их глазах? Зеркало души становится окном порока, когда дело касается очередной дозы, или банального секса в исповедальне. В замкнутом пространстве все ароматы создают отвратительную композицию. Резкий запах пота, секреций и засаленных волос.Секс, скорее, похож на изнасилование резиновой куклы. Разница лишь в том, что девушку не проколешь. Хотя ты чувствуешь, как партнерша в прямом смысле сдувается на тебе. Пастор – не медиа магнат, он не станет ради отбросов закупаться отличным героином. Ханка – пожалуйста.Разница в приходе.Несколько секунд для 'белого'.Две-три минуты для ханки.Особо стеснительные, если их можно так назвать, как раз и заходят в исповедальню, чтобы вмазаться незаметно. Несостоявшиеся эксгибиционистки, пришедшие в церковь со своими шприцами и жгутами. Набор юной джанки. В таком состоянии они готовы на многое. Дело не только в неспособности сопротивляться. Но и в желании получить все и сразу.Долгожданный кайф. Стремление увековечить этот праздник жизни.Несколько минут на поршне незнакомца.Вас ничто не сделает настолько счастливыми и беззаботными. Оргазм на отходняках.Секс – лучшее изобретение со времен Большого Взрыва.Или Creatio ex Nihilo – 'сотворения из ничего'.Мы готовы молиться на наши гениталии, полировать их салфетками для интимной гигиены. Выбираем себе лучших представителей человеческой расы, чтобы засадить с ветерком. Да что там…Мы делаем все, чтобы понравится другому человеку. Красим волосы, тренируем тела, приобретаем одежду известнейших брендов. Работаем, чтобы у нас были деньги, которые мы вправе спустить на шлюх. Мы в состоянии хвастать нашими доходами, с целью заполучить самую сексапильную самку мира. Те женщины, которые способны выдавить из нас три заветных слова, во время дикого сношения, становятся нашими женами. Ничего не меняется. Только способы получения желаемого.Иррумация была широко распространенной половой практикой в Римской империи.Зачем я вам это рассказываю? Подождите.Но не нужно падать в обморок с криками 'o tempora, o mores'. Помните Катулла? А как начинается его знаменитое стихотворение номер шестнадцать? 'Ох и вставлю я вам и в рот и в анус,два развратника, Фурий и Аврелий'.Раньше, проникновение в рот полового члена воспринималось, как отличительный признак сокрушительной силы при взаимоотношении. Или как действие по осквернению.Теперь же мы этим развлекаемся. Иррумация, или 'глубокая глотка', представляется нам инструментом в достижении нетривиальных ощущений. Сколько вы готовы отдать за экстремальный минет? Сотню, две?На мне шевелится опьяненное тело Сильвии. Наркоманка со стажем, отсидевшая три года за кражу автомобиля. Подбородок упирается в ее каменную грудь, поддерживаемую раскачанными в колонии мышцами. От нее пахнет йодом и пивом. Изредка Сильвия выдает нечто похожее на стон. Просто чтобы не уснуть. Ее небрежно выбритая 'область бикини' царапает мой лобок.Я думаю о своей работе.Сильвия на мгновение открывает глаза, вяло улыбается и обхватывает мою шею, начиная двигаться ритмичнее. А я разглядываю плесень на потолке исповедальни. Грибы прелюбодейства. Испарение различных жидкостей, производимых нашими с Сильвией телами, позволяет спорам размножаться.Я думаю о Хилари и Аннет.Партнерша практически полностью оклемалась и облизывает мое ухо. Шепчет какие-то глупости, которые по идее должны раззадорить меня. Хватает волосы на моем затылке. Я скоро умру от потери крови, которая вот-вот брызнет из разодранного лобка.Сильвия Наждачная Бумага Фримен.Но такие мелочи никого не волнуют. Пройдет неделя, и на моих коленях будет скакать Хэлен, или Джессика, или Кларисса.Говорят, греческие мужчины принуждали к фелляции насильно.Но почему-то называли это 'египетским изнасилованием'.Выдохнув в самую барабанную перепонку, Сильвия отпрянула. Одному из нас повезло.– Спасибо, ковбой.Спрашиваю, не хочет ли она повторить?– Нет, мне нужно идти. Дела.Не сомневаюсь, у рецидивисток, посещающих Содом пастора Троя, уйма дел, которые не подождут еще пару десятков минут. Но настаивать не буду. Кожа на лобке подверглась такой шлифовке, что надевать нижнее белье ближайшие три-четыре дня я точно не стану.Проповедь завершилась до нашего с Сильвией появления. Пара мексиканских ребят, помощников доброго пастора, вытирали блевотину, оставленную благодарными прихожанами. Еще двое тащили 'синего' парня к черному ходу. Видимо, у того появится новый дом.Вы не подумайте, я знаком с Дэлом. Но даже те, кто общался с ним лично, не в состоянии рассказать что-либо внятное об этом парне.Кто-то говорит, что он обыкновенный задрот, которому присваивается весьма сомнительная слава.Кто-то рисует его портреты, носит футболки с надписью 'Дэл N1'.Иной раз можно увидеть граффити, сделанное человеком, преклоняющимся перед нашим героем.Копы хотят найти Дэла и задать ему несколько вопросов. Каких? Они и сами пока не решили.Но я вот что скажу: Дэл Симмонс – лучшее изобретение со времен появления секса.1
