малочувствительные удары по его мускулистой спине. Отпустите! Слышите, отпустите!
С таким же успехом она могла колотить по каменной стене. Джон только крепче обхватил ее, довольно посмеиваясь. И только когда они добрались до спящего на обочине дороги БМВ, он остановился. Открыв дверцу, Джон осторожно опустил девушку на кожаное сиденье.
— Вы самый симпатичный мешок с картошкой из всех, которые я когда-либо таскал, — усмехаясь, заметил он.
Пенни все еще продолжала осыпать его проклятиями, когда он отправился за своим ружьем.
— О'кей, крошка, следующая остановка — больница в Кингсвуде, — подбодрил он девушку, вернувшись назад и садясь за руль.
Джон завел мотор автомашины. — Теперь, надеюсь, вам достаточно удобно? Хотя поток воздуха из кондиционера охладил темперамент Пенни, и она была благодарна ему за работу, но ни за что не призналась бы в этом. Она промолчала.
— Я задал вам вопрос, мадам, — вежливо напомнил Джон. — Я полагаю, этикет требует ответа на него.
— Этикет! — задохнулась от гнева Пенни. — Уж кому-кому, но не вам рассуждать о хороших манерах. Или вы считаете приличным преследовать незнакомых женщин и таскать их куда вам вздумается?
Джон на мгновенье задумался.
— Да, мадам, — вежливо согласился он. — Я полагаю, да. Но имейте в виду, они обычно не так сильно брыкаются.
Девушка громко вздохнула.
— Вы невыносимы! — воскликнула она с яростью. Вы никто иной как современный пират, который забрался в чужую машину!
Само довольная улыбка не покидала лица ее спутника. Он бросил на Пенни насмешливый взгляд.
— Огромное спасибо, мадам, — сказал он, играя в скромность, как будто Пенни сделала ему комплимент. — Пират, только подумать?! В этом что-то есть.
Устав от этой нескончаемой перепалки, Пенни тяжело вздохнула и… покорилась. Чем сильнее она бранила Джона Миллера, тем больше, казалось, он получал от этого удовольствия.
Пожалуй, единственное, что она могла сделать в этой ситуации — это совсем не замечать его присутствия. Пусть увидит, пусть убедится, как мало его ухаживания для нее значат. Да он для нее круглый нуль! Но, и что было очень странно, полностью игнорировать присутствие Джона ей было нелегко. Она все еще ощущала приятную тяжесть его груди у себя на плече. Не могла забыть, как еще недавно ее груди соприкасались с бугристыми мышцами его спины.
Украдкой бросив взгляд в сторону Джона, она разглядела его загорелые бедра, покрытые темным пушком, его сильные руки, спокойно лежащие на руле, его властный точеный профиль. Она подумала:
«Почему вид его лица так волнует ее?» Девушка задержала дыхание. «Он высокомерный, — твердила сама себе Пенни, — грубый, отвратительный, властный». И в самом деле, высокомерие ощущалось и в посадке головы Джона, и в гордой линии его подбородка, в жесткой полоске стиснутых губ, и во взгляде, которым он окидывал бегущее навстречу полотно дороги. «Похоже, он никогда не знал отказа в своих желаниях. Создается впечатление, будто все ему должно подаваться на блюдечке», — подумала она возмущенно. И все же что-то пробуждало в ней горячее, волнующее ощущение чего-то страстно желаемого, самого сокровенного.
Джон потянулся к приборному щитку, и она поспешно отвела свой взгляд. А он, казалось, и не заметил, что стал объектом ее пристального внимания. Сняв трубку радиотелефона, он, придерживая руль одной рукой, набрал чей-то номер.
— Алло, Маккендрик? Это Джон. Я тут нарвался на неприятности, придется провозиться весь вечер. Одна глупая девчонка повредила себе ногу, и сейчас я везу ее в больницу, в Кингсвуд. Поэтому собрание ложи по поводу систем кондиционирования в школах придется отложить. И потом, если я не появлюсь рано утром, тебе нужно будет привлечь всех, я повторяю — всех, к подготовке посадок на том поле, о котором я тебе говорил. Понял? Ну хорошо, увидимся утром. Джон положил трубку.
Пенни залилась краской. «Нарвался на неприятности… глупая девчонка…», — подумала она с обидой. «Как он осмелился так обозвать ее?» Как ужаленная, она инстинктивно отпрянула от него и тут же задела больной лодыжкой дверцу машины. С ее сомкнутых губ невольно сорвался стон.
— Беспокоит нога? — спросил Джон скорее раздраженно, чем с сочувствием. Черт побери, если они там в больнице как всегда слишком заняты, придется проторчать битый час в приемном покое, пока кто- нибудь не появится. А нам еще следует подумать об ужине и поискать вам ночлег.
Приторможу-ка я у следующего магазина и куплю замороженного гороха.
— Я не голодна, — гордо ответила Пенни. Джон хрипло рассмеялся.
— Говоря о горохе, я имел в виду использовать его в качестве компресса для больной ноги, а не для еды, — объяснил он. — Играя в футбол в колледже, я заметил, что замороженный горох прекрасно заменяет лед.
Уже через несколько минут они въехали в крошечный поселок. Вокруг церкви сгрудились четыре или пять деревянных домишек и здание небольшого магазинчика. На отшибе располагалась заправочная станция. Не прошло и десяти минут, как Джон появился в дверях магазина с обещанным пакетом гороха в руках. Пенни замерла, одновременно ожидая и опасаясь той минуты, когда он откроет дверцу и осторожно приложит горох к ее распухшей ноге. Но вместо этого ее спутник уселся на свое место и небрежно бросил ей свою ношу.
— Пожалуйста, получите!
— Спасибо, сэр Эскулап, — с обидой отреагировала Пенни.
Удивительное дело, но предложенное Джоном средство подействовало почти мгновенно. Болезненная пульсация стихла. Усталость и пережитое давали себя знать. И как только боль утихла, Пенни, незаметно для себя, забылась глубоким сном. Сном без сновидений. И только когда автомобиль затормозил у приземистого красного кирпичного здания. Пенни, очнувшись, обнаружила, что прикорнула на плече своего спасителя.
— Ну как, удобно было вам путешествовать? — насмешливо спросил ее Джон. Пенни смутилась.
— Прошу прощения, — ответила она сухо. — Не имела ни малейшего желания прикасаться к вам.
— Со мной так нередко случается, — мимоходом отозвался Джон. — Похоже, женщины просто не могут удержаться.
Метнув в его сторону уничтожающий взгляд, девушка промолчала. Ее отнюдь не прельщал новый «обмен любезностями» с Джоном Миллером.
— Нет желания больше упражняться в злословии? — заметил тот разочарованно. — Ну ладно, если с шутками закончено, полагаю, что надо доставить вас в приемный покой. Сидите на месте, а я обойду машину и вынесу вас.
От БМВ до входа было всего несколько шагов, но было так жарко, и воздух был такой плотный, что им казалось, что они не движутся, а плывут под водой. Небо понемногу затягивали тучи, где-то вдалеке прозвучали первые раскаты грома, а над горизонтом отсветы молний разрывали облака.
— Похоже, надвигается буря, — заметил Джон, окинув взглядом собирающиеся тучи. — Это хорошо. Дождь сейчас как нельзя кстати.
— Просто кошмар какой-то! — сердито воскликнула Пенни. — Подумать только, придется проторчать здесь бог знает сколько времени, а когда выберусь, дождь будет лить как из ведра. Стоило ли сюда тащиться!
Из обволакивающего тугого предгрозового марева Джон перенес ее в прохладу больничного приемного покоя. Осторожно усадил в удобное кресло и нежно поправил опустившуюся Пенни на лоб прядь шелковистых волос. Затем взглянул прямо ей в глаза, окинул взглядом нервно вцепившиеся в подлокотники кресла руки девушки и, пожалуй, впервые заговорил серьезно, без колкостей и иронии сразу же перейдя в разговоре на ты.
— Не принимай все это так близко к сердцу, милая, — тягуче произнес он со своим южным акцентом. — Все у тебя будет хорошо. Ты просто устала. Ушибла ногу. Боишься, что не справишься с болью? Пойду поищу кого-нибудь из персонала, а на обратном пути раздобуду нам с тобой чего-нибудь попить.
