и о других замечательных достижениях культуры ацтеков, об их искусстве, о накопленных ими знаниях, об их религии и мифах.
Многочисленные, тщательно подобранные рисунки и точные карты, оживляя текст, повышают познавательную ценность книги. Я убежден, что она завоюет себе широкий круг читателей.
Академик
Глава первая. Каравеллы уходят в море
Не герой он был, не рыцарь,
А главарь разбойной шайки.
Золотая лихорадка
С некоторых пор маленький портовый городок Сант-Яго, расположенный на южной оконечности острова Куба, совершенно преобразился. От его тихой, размеренной жизни не осталось и следа. Как будто в жителей этого городка вселился бес и вдохнул в них какое-то беспокойство, заразил их жаждой неукротимой деятельности.
Одни с утра до поздней ночи возились у судов, конопатили их, проверяли снасти, грузили провиант. Другие осматривали свои аркебузы и арбалеты[i]и тренировались на меткость и дальность стрельбы. Третьи точили клинки, хвастаясь друг перед другом качеством стали. Четвертые же просто собирались группами и с жаром говорили о предстоящих походах и диковинных землях, заселенных дикарями, где, судя по всему, золота не меньше, чем здесь булыжника. Заодно перебирали по косточкам и своих будущих начальников.
С уважением говорили о тех, кто богат и знатен, и подтрунивали над теми, кто тщеславен и слишком зазнаётся. Иных хвалили за храбрость и простоту в обращении, иных же порицали за жадность и трусость.
Чаще других в разговоре мелькало имя Эрнандо Кортеса. О нем упоминали с почтительностью, иногда с явным подобострастием и всегда – с опаской. Ясно было, что каждый боялся неосторожным словом навлечь на себя гнев этого человека.
Жителей Сант-Яго обуяла золотая лихорадка – опасное заболевание, которое, как известно, лишь немногим приносит богатство, обрекая всех остальных на тяжкие лишения и невзгоды, непосильный труд и смерть на чужбине.
Вот почему во всех кузницах дымились горны и неумолчно стучали молоты, ковавшие стальные наконечники для пик и арбалетных стрел. Вот почему оружейники без устали чинили и чистили кольчуги, латы, ружья. Вот почему старые, давно отслужившие свой век фальконеты[ii] снова приводились в боевую готовность.
В Сант-Яго снаряжалась военная экспедиция за золотом, которое в изобилии имелось в некоей недавно открытой стране Нового света.
Было это в 1519 году – через двадцать семь лет после того, как Христофор Колумб, искавший кратчайший морской путь в Индию, открыл Америку – новый, огромный материк, о существовании которого европейцы и не подозревали.
Испанский авантюрист Эрнандо Кортес
Судя по рассказам бывалых людей, близко знавших Кортеса, это была личность незаурядная. О его многочисленных похождениях говорили с нескрываемым восхищением. В нем, видимо, было то, что подкупало этих искателей приключений, жаждавших золота, веселой и беззаботной жизни в покоренных заморских странах: безудержная удаль и трезвый расчет, презрение к опасности и железная сила воли. И, слушая рассказы о Кортесе, новички, должно быть, думали: «С таким не пропадешь!»
Из многочисленных истории, связанных с именем Кортеса, некоторые повторялись особенно часто и охотно.
Неизменный смех вызывал рассказ о том, как семнадцатилетний Эрнандо, недоучившийся студент, шалопай и бездельник, пытался под покровом ночи проникнуть в особняк какой-то красотки, где ему было назначено свидание. С ловкостью кошки он карабкался по отвесной стене, цепляясь за малейший выступ, и уже благополучно достиг было балкона, как неожиданно сорвался и рухнул на землю с высоты третьего этажа. Несколько недель он потом отлеживался дома и из-за этого происшествия не попал на корабль, уходивший из Испании в Новый свет.
Произошло это давно, лет пятнадцать назад, в небольшом испанском городке Медельине.
Два года спустя – в 1504 году – он всё же вырвался из-под опеки родителей и отправился на Эспаньолу – так называли тогда остров Гаити, открытый Колумбом. Губернатор Эспаньолы Диэго Веласкес приходился свояком Кортесу и решил порадеть родному человечку. Кортес получил «репартимьенто» – большой участок земли вместе с индейцами, отданными в его полное распоряжение, и выгодную должность.
От участка и даровой рабочей силы Кортес не отказался, но не преминул при этом высокомерно заявить:
– Я приехал сюда добывать золото, а не рыться в земле, как мужик!
Золото! Оно было тем магнитом, который неудержимо притягивал к себе всех испанских авантюристов, искателей приключений и легкой жизни. Золото, – писал Ф. Энгельс, характеризуя эту эпоху, – было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан…
Жизнь плантатора, столь заманчивая для многих обедневших испанских идальго, Кортесу показалась слишком будничной. Изредка, правда, ее разнообразили дуэли – Кортес был вспыльчив, драчлив и обидчив, как и подобает знатному испанскому дворянину. Но он искал более сильных ощущений – и такие вскоре представились.
То там, то здесь вспыхивали восстания индейцев, у которых пришельцы – испанские завоеватели – отнимали землю, всё их скудное имущество и заставляли на себя работать, превращая в рабов. И Кортес охотно участвовал в карательных экспедициях, расправлявшихся с «бунтовщиками». При этом подчас разыгрывались целые сражения.
