Признаться, разглядывая посетительницу, я с первой же минуты сильно усомнилась в том, что этой во всех отношениях самоуверенной особе нужна помощь профессиональной свахи. Ее дрябловатый, но очень решительный подбородок был высоко поднят, и смотрела она на нас сверху вниз. Я почувствовала себя маленькой девочкой, пойманной за каким-то шкодливым занятием.
Чуть оттопырив нижнюю губу, посетительница оглядела нас и наш офис и, кажется, осталась не слишком довольна. Мы молча ждали. Глубоко и тяжело вздохнув, она уселась в кресло для посетителей, поставив на колени довольно объемистую сумку, и спросила, не здороваясь и не давая себе труда потратиться на улыбку:
– Так, значит, вы можете «разрешить неразрешимое» и помочь в сложных любовных ситуациях?
«Ну вот, началось», – подумала я и покосилась на Люську. Подругу, казалось, ничего не смутило. Она сказала: «Да», спросила: «А какая у вас проблема?» – и в ожидании ответа принялась рассматривать клиентку так, словно, решала про себя, стоит ли нам принимать ее всерьез.
Хотя не было никаких оснований думать, что перед нами сидит просто любопытствующая особа. Напудренное лицо женщины хранило крайне озабоченное выражение. На вид ей было около пятидесяти лет, причем возраст свой она не особенно пыталась скрыть, а это говорило в пользу того, что женщина считает свою жизнь, в общем-то, удавшейся.
От нее исходил еле уловимый запах дорогого парфюма, тщательно уложенные волосы наводили на мысль о том, что посетительница только что вышла из парикмахерской. И одета она была дорого, даже с подчеркнутым изяществом: переливчатый жакет бордового цвета, темная юбка в тон, на груди – розовый шифоновый шарфик, скрепленный у ворота дорогой брошкой. Не менее ценные ювелирные изделия украшали ее уши и пальцы.
Женщина выдерживала паузу. Мы тоже молчали. Наконец она вздохнула и разжала губы:
– У меня не так много времени на то, чтобы вступать с вами в длинные объяснения. Скажу коротко: есть проблема, и ее нужно решить. Если вы возьметесь разрешить ее, то получите хорошее вознаграждение. Если нет – я немедленно встаю с места и ухожу.
– А какая проблема? – шелковым голосом спросила Люська.
Клиентка сдвинула на нос очки и окинула нас взглядом, которым обычно смотрят на учеников школьные учительницы накануне контрольной работы.
– Проблема состоит в том, чтобы отвадить от моей дочери поклонника, который нигде не работает, не имеет никаких перспектив, не обладает связями и вообще является охотником за приданым. Такой жених нам не нужен. Моя Ирочка должны выйти замуж совсем за другого человека – того, кто ее на самом деле достоин, а не за… этого фигляра! Который к тому же на пять лет ее моложе! К сожалению, Ирочка влюблена. В этом вся сложность. Она и слышать не хочет о том, чтобы расстаться с этим типом. Так что имейте в виду: он должен быть как минимум хорошо скомпрометирован в ее глазах!
– Но…
Я хотела сказать, что целью нашей конторы является создание новых браков, а не разрушение чьей-то любви, но Люська сделал мне страшные глаза, и я сочла за лучшее промолчать.
– А как максимум? – робко пискнула Люська.
– А как максимум – должна состояться свадьба. Но не моей дочери с альфонсом, а этого альфонса – с кем-нибудь другим. Само собой, если вы еще и это устроите, то плата за услуги существенно возрастет. Пока же – вот. – И она положила на стол пачку денег.
Пачка была меньшего объема, чем показывают в гангстерских и приключенческих фильмах, но все же достаточно внушительной для того, чтобы невольно притягивать к себе взгляд.
И конечно, мы с Люськой невольно посмотрели на деньги. К радостному сознанию того, что нам предлагают столь солидный гонорар, примешивалось еще и возбуждение от удачи. Тетка, так легко и непринужденно доставшая из сумки целое состояние, как-никак, была нашей первой клиенткой! И поэтому палец с загнутым багровым маникюром, которым она постучала по денежной пачке, казался нам сейчас истинным перстом судьбы.
– Только попрошу учесть, милые барышни, что провалов в работе я не допускаю. Если вы беретесь за это дело, то слова «извините, не получилось» в моем присутствии потом не произносить! Хоть землю ройте, хоть души дьяволу прозакладывайте, но по окончании… ваших мероприятий моя дочь Ирина должна оказаться полностью излеченной от этого безумия!
Мы синхронно кивнули и столь же одновременно пнули друг друга под столом – я для того, чтобы Люська одумалась, а Люська для того, чтобы я не вздумала возражать.
Изложив суть дела, клиентка еще раз строго глянула на нас поверх очков, затем встала, поправила прическу, забросила на плечо довольно массивную сумку и удалилась, не прощаясь и не оглядываясь. Как только дверь за ней закрылась, мы с подругой, с трудом оторвав взгляд от сложенных в стопку купюр, уставились друг на друга.
– Ну что?
– А что?
– Что делать-то будем?
– Ни фига себе… А я думала – ты знаешь!
– Я?!
Вот так всегда! Люська снова перекладывала весь груз ответственности на мои плечи. Хорошенькое дело – сперва не дать мне отказаться от выполнения странных обязательств, а потом, округлив свои знаменитые глаза, протянуть вот с этим выражением детской наивности: «А я думала, ты знаешь!»
– Ничего я не знаю! И даже примерно не представляю, как за это взяться. Знаешь, что? Надо догнать эту женщину, извиниться и сказать, что мы не сможем…
– Ага, и вернуть деньги?
– Ну разумеется.
– Верка, не надо! Во-первых, ты ее уже не догонишь. Во-вторых, если ты вернешь деньги, нам завтра нечем будет заплатить за аренду помещения, и все полетит в тартарары – ты только подумай, столько трудов псу под хвост!
– Ну а в-третьих?
– Ну а в-третьих, она – наша первая клиентка. Считай, что пробный шар и эта, как ее… проверка на вшивость.
Последние слова она проговорила с прочувствованной убедительностью. А потом добавила, умильно сложив на груди узкие ладошки:
– А в-четвертых, Верка, я вот просто не верю, что ты была не в силах ничего придумать. С твоей-то головой и твоими-то мозгами… Да просто удивительно, как мы до сих пор еще не миллионерши!
Она еще шире распахнула глаза, вплеснула руками и откинулась на стуле, как бы в немом удивлении от того, что мы действительно еще не миллионерши.
Комплимент был грубый, но Люська знала мои слабые стороны: когда у тебя нет мужа, друзей и даже карьеры, а есть только тридцать восемь бестолково прожитых лет, близорукость и двадцать кило лишнего весу – то вера близких хотя бы в твои мозги служит хоть и паршивеньким, но все же утешением.
Как говорится – ну и ладно, что вышла в тираж, зато независимая и не дура.
Суть дела, заказанного нам клиенткой, можно изложить в нескольких абзацах.
Ее дочь, тщательно взлелеенная в оранжерейных условиях, которые так легко создать, когда папа – банкир, а мама – домашняя хозяйка, сумела дожить до двадцати пяти лет с сердцем, ни разу не тронутым любовью. Все претенденты на ее руку казались родителям либо недостаточно богатыми, либо слишком непредставительными, а сама Ирочка – молчаливое создание в дорогих супермодных одеяниях, которые так не шли к ее простому русскому лицу, овечьим глазам навыкате и полноватой фигуре, – казалось, вообще не дарила кого бы то ни было особой благосклонностью.
Она была спокойна и даже как-то ленива в своем благополучии, чему способствовала и природная недалекость. А выражаясь более четко – девушка была откровенно глупа. К великой досаде матери и тихой радости отца-банкира, несколько подуставшего от чрезмерной активности жены, которая всегда гордилась своим аналитическим складом ума.
– Ирочка, что ты все дома сидишь? Пошла бы погулять. Скажи папе, пусть даст тебе машину, поезди по
