— А как Атан? Не появлялся? — перевела тему Милада.
— Нет.
— Он любит тебя, родная. Может, тебе стоит подумать…
— Не знаю, Миладка, не знаю, — прошептала Леся. — Возможно, если бы я его тогда не прогнала…
— Он сам ушел, — возразила Милада. — Решил выждать момент. Он придет… Я-то знаю.
Леся скептически хмыкнула.
— Ох… — донеслось с кровати. — Ох.
— Что случилось? — вскинула голову Леся. — Что? Плохо?
— Кажется, теперь мы рожаем… — еле слышно прошептала бывшая травница.
Во время родов Миладка держалась молодцом. Не кричала, не ругала мужа, все силы молодой женщины были направлены на процесс рождения ребенка. Мальчика.
Леся покинула дом подруги через неделю после родов. За это время они наговорились всласть. Лесандрин неожиданно поняла, что хочет семью: мужа, ребенка. Она отчаянно хотела держать в руках комочек счастья и новой жизни. Но как начать новую жизнь, если не можешь отпустить прошлое?..
… Долгое время ее мучили сны, в которых она бежала и бежала по битым стеклам своих надежд, и Владимир преследовал ее, кроша осколки в мелкую пыль. Сердце заходилось болью, она просыпалась, не надеясь заснуть. Долго вспоминала, рвала душу и сердце, понимая, что все зря и ничего не изменишь. Любовь умерла вместе с ней на жертвенном ложе… А, может, и раньше. Только память жива…
В одну из таких ночей Леся вышла во двор, развела за домом костер и сожгла все, что напоминало о нем. О Владимире. Она смотрела на то, как горит прошлое и не чувствовала ничего. Словно все, что было, происходило не с ней, а с кем-то другим.
Перед тем, как окончательно отпустить его, Лесандрин развернула потрепанную записку, которую Атан, по просьбе Владимира, отдал Лесе.
Последней в костер полетел карандашный рисунок: красивый, уверенный в себе он, нежно обнимающий ее за плечи, милая, юная она, без памяти влюбленная…
Они горели в огне последний раз.
После этого Лесандрин выпила горячего чаю и завалилась с книгой на печь, решив устроить себе выходной. А к вечеру в дверь постучали, и Леся поспешила открыть, решив, что кому-то из городских понадобилась ее помощь. На пороге стоял Атан. С вечной усмешкой на красивых губах. Он пришел, как к себе домой, заявив, что вместе жить веселее, домогаться он ее не собирается, да и уходить, кстати, тоже. Она улыбнулась ему и не нашла причин выгонять его.
И страшные сны больше никогда не беспокоили ее.
