языка.
– То есть?
– Помнишь, я тебе рассказывал, что участвую в «Ли Брайант шоу»?
– Да.
– Так вот, они сократили мой четырехминутный фрагмент до тридцати секунд. Стоит не вовремя пукнуть, и вообще пропустишь все мое выступление.
– Придурки, – нахмурилась она. – Да что они понимают? Но главное, ты теперь в Вегасе. Здесь все обалдеют от твоих скетчей.
– Да уж, конечно, где-где, а в гостиной отеля «Маджириано» я наверняка произведу фурор.
– И ничего страшного, просто перемена обстановки. Возможно, как раз то, что тебе нужно. И кто знает, к каким последствиям все это может привести?
– Да ладно тебе. Ты говоришь прямо как мой агент: «Сделай эту халтуру, выступи на той помойке, – и оглянуться не успеешь, как окажешься знаменитым».
– Твой так называемый агент – типичный нью-йоркский бездарь, – наморщила носик Джесс. – Ты великий комик. Эх, мне бы стать твоим импресарио! Между прочим, именно я нашла тебе здесь работенку, не так ли?
– Чего ты хочешь – десять процентов?
Она рассмеялась.
– Думаешь, я сошла с ума – отказаться от титула первого шулера в Лас-Вегасе? Засунь свои комиссионные туда, где никогда не бывает загара.
Они проходили мимо туалета.
– Подожди секундочку, – попросила она. – Я так переволновалась, увидев тебя, что мне просто необходимо пописать.
Он засмеялся и в ожидании ее возвращения прислонился к стене. Джесс – из тех друзей, что познаются в беде. Две недели назад он позвонил ей и сказал, что не может больше оставаться в Нью-Йорке.
– Какие проблемы? – воскликнула она тут же. – Матт Трайнер, один из директоров отеля, где я работаю, отвечающий за развлечения гостей, весьма ко мне неравнодушен. Пошли телеграмму, и я заставлю его принять тебя.
Он отстучал телеграмму. Она организовала «халтурку».
Да, настоящий друг.
Ленивым взглядом он проводил темноволосую девушку в черных кожаных брюках и красной блузке. Она прошла сквозь толпу с таким видом, будто все вокруг принадлежало ей. Ленни понравилась ее манера держаться, не говоря уж о ее фигуре.
Господи! Ну когда же он обретет свободу? Уже шесть месяцев, как они с Иден расстались, но до сих пор при виде хорошенькой женщины он невольно сравнивал ее со своей старой любовью. И конца этому не видно. Нет, их роман с Иден Антонио еще не ушел в прошлое, зачем себя обманывать?
Подошла Джесс, схватила его за руку.
– Как здорово, что ты приехал, – объявила она. – Ну давай, рассказывай все и обо всем.
– Да-а... Мое «все» ограничивается карьерой, идущей под откос, и бестолковой половой жизнью.
– Звучит захватывающе. А какие еще новости?
Они вышли из здания аэровокзала и окунулись в марево горячего воздуха пустыни.
– Ух ты! – воскликнул он. – Я и забыл, как здесь жарко.
– А, брось! Тебе не помешает немного подзагореть. Сейчас у тебя вид ночного гуляки.
Друзья пошли к стоянке, где их ждал красный «камаро», весь в оспинах шпаклевки.
– Я вижу, ты все такой же ас-водитель, – сухо заметил Ленни, швыряя чемодан в багажник.
– Я тут ни при чем, – возмутилась Джесс. – А вот мой старик действительно квартала не может проехать без приключений.
Про себя Ленни поинтересовался, что представляет собой человек, способный взять в жены сумасбродную Джесс.
«Будем надеяться, какая-нибудь необычная личность», решил он.
– Поехали, – сказала она, усаживаясь за руль. – Вэйланд готовит обед. Мальчишка орет. Ленни, тебе здесь понравится. Вегас всегда оставался твоим городом.
Он кивнул с мрачным видом: «Вот именно. Чего я и боюсь».
Лаки Сантанджело решительно пробиралась сквозь заполнившую аэровокзал толпу. На нее обращали внимание – ошеломляюще красивая двадцативосьмилетняя женщина с непослушной копной кудрявых волос цвета воронова крыла, черными цыганскими глазами, широким чувственным ртом, загорелой кожей и стройной длинноногой фигурой. Ей очень шли брюки из мягкой черной кожи, красная шелковая блузка, смело расстегнутая на груди, и широкий инкрустированный серебром пояс. Дополняли наряд серебряные серьги в форме кольца, а на правой руке сверкал прямоугольный бриллиант таких размеров и чистоты, что невольно закрадывались сомнения в его подлинности. Но Лаки Сантанджело не носила подделок.
Не какая-нибудь там стандартная красотка, но женщина со своим стилем и манерой держаться. Ее окружал аромат экзотических духов и аура уверенности в себе.
– Здравствуй, Боджи! – приветливо обратилась она к худощавому длинноволосому мужчине в армейской форме без знаков различия, шагнувшему навстречу из толпы встречающих. – Как дела?
– По-старому, – отозвался он негромким голосом и принял ее сумку из черной кожи и чеки на получение остального багажа. Взгляд его прищуренных глаз прощупывал лица окружающих, мгновенно запоминая и оценивая все увиденное.
– Неужели никаких сенсаций? Никаких сплетен? – настаивала она с улыбкой.
Сплетни имелись, но он не хотел, чтобы Лаки услышала их от него.
Она радовалась своему возвращению и возбужденно болтала, пока они шли к длинному «мерседесу», припаркованному у красной линии.
– Кажется, я все устроила, Боджи. Сделка в Атлантик-Сити на мази. И ведь только благодаря мне. Именно мне! Остается получить «добро» от Джино, и колеса закрутятся. Я так рада!
Он кивнул, довольный, что Лаки прилетела в таком хорошем настроении. «Ты всегда добиваешься своего. Я никогда в тебе не сомневался».
Ее глаза счастливо блестели.
– Атлантик-Сити! Мы построим такой отель – с ума сойти.
– Нет вопросов, – подтвердил он и распахнул заднюю дверцу лимузина.
– Эй! – воскликнула она. – Ты же знаешь, что я всегда сажусь впереди, рядом с тобой.
Он усадил ее на кресло рядом с водителем и побежал за остальным багажом.
Джино Сантанджело вздрогнул и проснулся. Какое-то мгновение он не мог понять, где находится, но только одно мгновение. Возможно, он действительно стар, но уж никак не слабоумен, хвала Создателю. К тому же в наше время в семьдесят два года еще рано списывать себя со счетов. А прошедшей ночью он вообще чувствовал себя юнцом. Ничего удивительного, в компании-то Сьюзан Мартино.
Сьюзан Мартино. Вдова великого Тини Мартино, многогранного гения, ветерана кино и телевидения, комического актера, стоявшего вровень с Китоном, Чаплином и Бенни. Тини умер от инфаркта два года назад. Джино присутствовал на похоронах в Лос-Анджелесе, выразил соболезнование вдове – и с тех пор не видел ее, пока три недели тому назад она не появилась в Вегасе на каком-то благотворительном мероприятии. И вот уже пятое утро подряд он просыпается в ее постели и чувствует себя счастливым.
Как будто в ответ на его нежные мысли, Сьюзан вошла в комнату. Перед Джино предстала привлекательная ухоженная женщина сорока девяти лет, но выглядящая по меньшей мере лет на десять моложе. Светло-голубые глаза, высокие скулы, белая и гладкая кожа, прекрасная, хотя и несколько худощавая фигура. Несмотря на раннее время, она уже убрала свои светло-серебристые волосы в аккуратный пучок. На ней был белый шелковый пеньюар, и в руках она держала поднос со стаканом только что выдавленного апельсинового сока, яйцом всмятку и двумя тонкими тостами, слегка смазанными маслом.
– Доброе утро, Джино, – сказала она.
Он сел и запустил руки в непокорную шапку густых волос, которые, хотя и начали седеть на висках,
