Как мужик Пахом в столице в небеса летал на птице

Узнавал Пахом дорогу,
И пройдя версты две-три,
Все пришли на пустыри.

Тут на воле, в чистом поле,
Самолета три, иль боле,
Стройно выстроились в ряд,
И на солнышке блестят.

Подойдя, как можно ближе,
Наш Пахом глазами нижет,
Сбоку, спереди, с хвоста:
«Значит, бают не спроста!»

Смотрит, щупает, дивится —
«Ведь и впрямь стальные птицы,
Да не птицы — чудеса,
Эх! — махнуть бы в небеса!»

Сквозь толпу Пахом пробился,
К председателю добился,
Шапку снял: «Мол, так и так:
Полетать хочу, земляк!..»

— «Ну, так, что-ж, коль есть охота,
Молвил Пред из „ДОБРОЛЕТА“,
Так и быть, уж, полетай,
Да добром нас вспоминай».

Приколол на грудь тут что-то,
Дал билетик для полета;
Все сбылось, как он хотел,
И Пахом наш полетел.

6

Птица кружится и вьется,
У Пахома сердце бьется,
А внизу едва-едва,
Где то прячется Москва.

Птица выше забирает,
Сладко сердце замирает,
Глянул вверх он из окна,
И пришла тут мысль одна:

«Эка гладкая дорога,
Ведь рукой подать до бога,
Хоть возьми, да поезжай,
Из деревни прямо в рай!»

Шутки, шутками про бога,
А как птиц то станет много,
Наживем тогда хлопот,
Разлетится весь народ!

И крестьянин и работник,
В рай попасть большой охотник,
Ну, а тут расчет прямой,
Можно летом и зимой,

Распродав свои достатки,
В рай катать без пересадки,
Только… пропуск на тот свет,
Не напишет Сельсовет.

7

Полетав минут пятнадцать,
Стала птица опускаться,
И опять Пахом попал,
На воздушный на вокзал.