похож на «Возвращение мумии». Сара сидела рядом на диване, а девушка принесла ребенка.

— Посмотрите на него, — сказала девушка, благоговейно глядя на младенца. — Только посмотрите, как он смотрит! Он здесь бывал раньше.

Потом она положила ребенка на руки Саре, и Дел-Кофи выставил ее из комнаты.

— Я вас оставлю, — улыбнулся он. — Вам много есть о чем поговорить. Когда захотите спать, крикните нам — эта девушка сегодня присмотрит за ребенком.

— Вот, прошу, — сказала Сара. — Твой сын и наследник… Ему сегодня уже четыре недели. Давай, возьми его.

— Не могу, я его уроню.

— Не уронишь. Держи руки вот так… другую руку ему под голову… Вот, у тебя вид прирожденного отца.

За последние десять месяцев мне еще ни разу не приходилось так дрожать. Он лежал у меня на руках, довольный, ясные глаза его смотрели на свечи — то на одну, то на другую. На этом лице я видел глаза всех членов моей семьи — Джона, дяди Джека, мамы с папой, бабушек с дедушками — и, конечно, глаза кого-то куда более старшего, который был все это время забыт.

Сара поцеловала нас обоих.

Я шепнул:

— Как его зовут?

— Я надеюсь, ты не будешь против… Я назвала его Дэвид. В конце концов, хоть Дэйв Миддлтон этого не узнал, он спас нам жизнь… И он заслуживает памяти.

Я покачал головой, улыбаясь:

— Совсем не против. Что ж, юный Дэйв Атен, я твой отец. Не очень красивый на вид? Не бери в голову, у нас еще много времени, чтобы друг к другу привыкнуть.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Конец — делу венец

Ручей в конце сада звучал музыкально и успокоительно. Дэвид играл на одеяле под деревом, Сара просматривала листы компьютерных распечаток.

Жаркое августовское солнце грело двенадцать молодых мужчин и женщин, сидящих у стола с банками холодных напитков. Настроение было спокойно-радостное, и звучали тихий смех и разговоры.

— Представьте себе это вот как, — говорил я в сотый раз с момента возвращения в Эскдейл. — Новорожденный ребенок — это как новый видеомагнитофон.

Сара хихикнула:

— Ты не мог бы придумать более живописный пример?

Я запнулся, но пошел пахать дальше.

— Вспомните времена, когда можно было купить видеомагнитофон. Те времена, когда были деньги, магазины и дорожные пробки. В общем, этот видеомагнитофон и есть мозг новорожденного. К нему придается чистая лента, на которой можно записать ваши личные воспоминания, симпатии и антипатии. Эта лента — ВЫ. И еще, хотя вы этого и не знаете, к нему дается еще лента с записью, где заложены тысячи программ, фильмов, документов — это и есть бессознательный разум. Фокус в том, чтобы получить доступ к этим программам. Если это удается, вы измените свою жизнь, станете здоровее, станете тем, кем захотите быть — слугой, воином, ученым, учителем, вождем…

— Королем, королевичем, сапожником, портным… — вставила Сара.

Опять тихий смех.

Эта дюжина — это были наши первые школьные учителя. Я оглядел их всех по очереди.

— Помните, ради детей мы устраиваем этот заговор — притворяемся, что есть Бог… как притворяемся, что есть Санта-Клаус и фея-крестная. Когда они подрастут, они узнают правду. Тогда они перейдут во взрослую фазу своей жизни. У еврейских детей бывает Бар-Мицва, у нас будет…

— Ник, извини, что перебиваю…

Дел-Кофи с вечно развязанными шнурками шел через поляну. Он, запыхавшись, сел за стол и налил себе лимонаду. Этот тип стоил своего веса в золоте.

Только благодаря его интеллекту мы, сейчас уже две тысячи, жили на территории диаметром в двадцать миль, свободной от Креозотов. Вооруженные патрули перехватывали их при попытке подойти к границам.

Это Дел-Кофи устроил ветряные турбины, которые давали нам электричество, это он организовал поисковые экспедиции, которые дают нам существовать, пока мы не научимся как следует возделывать землю.

Можете прочесть отчет Дел-Кофи о том, что произошло после ДНЯ ПЕРВОГО, — его ученые, крайне детализированные отчеты с умными словами, картами, фотографиями — весь гарнир. Это четыре переплетенных в кожу тома в библиотеке плюс еще видеоархив.

Теперь, когда дело подходит к концу, еще пара слов обо мне. Да, я стал лидером — и тут жизнь стала по-настоящему трудной. Ответственность — самое трудное слово в любом языке.

После взрыва плотины мы истребили остатки Креозотов. Слэттер сделал это почти в одиночку. Он проносился среди них как ангел мщения. Уродливый, с татуировкой на лице и в солдатских сапогах — и тем не менее ангел.

Через неделю он ушел, не сказав никому ни слова, куда или зачем. С тех пор мы его не видели. Когда-нибудь мы назовем в его честь город или что-то в этом роде.

Но если он вернется… Иногда я думаю об этом. Может, мне придется достать автомат, который у меня рядом со столом.

* * *

Лицо Дел-Кофи раскраснелось от прогулки под солнцем.

— Я это утро просидел у рации… Мозаика и Док в норме, но их лагерь прошлой ночью сильно потрепали Креозоты… Не волнуйся, они рассчитывают выдержать. Плохие новости другие — погибли две общины, во Флориде и во Франции. Новая тактика. На лагерь наваливаются волной до полумиллиона Креозотов… Да, и еще я получил какое-то странное послание от дамы по имени Бернадетта, которая говорит, что живет на Ковчеге.

Мне вдруг стало не по себе.

— Она обращается не к какой-нибудь конкретной общине. Вещает на всех. И говорит… — Дел-Кофи прочел в своей папке: — Послание для Александра Великого. Пришло время строить империю. Помни декабрь. — Дел-Кофи отхлебнул лимонада. — Дальше и того чуднее. Эта Бернадетта говорит: «Скажите Александру Великому, что у него родилась дочь и ее назвали Александрой. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо».

Я ничего не сказал. Взял своего сына и пошел посмотреть на журчащий по камням ручей. И тихо, тихо стал насвистывать мотив, который выучил много лет назад:

Десять бутылок зеленого стекла Полные стояли на краю стола. Если бы упала бутылка со стола, Стало б девять бутылок зеленого стекла. Девять бутылок зеленого стекла. Полные стояли на краю стола…

Больше писать особо нечего. По крайней мере, сейчас.

Вы читаете Кровавая купель
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×