Зоя забрала у него стакан, разбавила напиток и с благоговением посмотрела на стоявший у дома «Мерседес». Затем оба сели напротив друг друга в заставленной книгами уютной комнате.
— Зоя, можете покурить, если это расслабит вас.
Зоя смутилась от того, что ее нервное возбуждение столь очевидно, однако ее захватила новизна этой ситуации.
— Зоя, скажите мне, чем вы занимаетесь?
— Я писательница, — ответила она.
— Правда? Что вы пишете?
— Я редактор в одном из самых крупных в стране журналов для взрослых.
— Журналы для взрослых?
— Точнее, порнографические.
— Какие издает Джон Холмс?
— Он умер, но вы угадали.
— Такая милая девочка, как вы работаете там? Зоя улыбнулась:
— На этой неделе я работала над «Властелинами ягодиц 2», «Девочками, которые любят большие члены», «Блондинки испытывают больше оргазмов» и «Любители орального».
— Любители орального?
— Не спрашивайте.
— Зоя, чем же вы занимаетесь в самом деле? — спросил он, заметив на книжной полке колледжский ежегодник. — Вы же не хотите убедить меня, что выпускница колледжа Сары Лоуренс пишет для порнографических изданий.
— Вы не верите, что я пишу для таких журналов? — Она тут же открыла кедровый сундук, доверху забитый десятками журналов. Она пачками вытаскивала их и раскладывала на деревянном полу. — Вот журналы, для которых я писала в этом году.
Она разложила веером многочисленные экземпляры «Девочек, которые любят сзади» и «Лучшие оргазмы». Он взял один и стал внимательно изучать, глядя поверх журнала на Зою.
— Этот текст отличается шармом и острым взглядом, что не соответствует изображениям.
— Наверно, вы первый, кто заметил это.
— Разве вам нравится писать такое?
— Это приносит деньги.
— Мне действительно хочется побольше услышать об этом, но еще больше хочется узнать, что вы думаете о видеокассете, которую вам прислала Тереза.
— Интересно, как вам пришла мысль сделать это.
— О! В Массачусетсе есть компания, которая помогает любителям порки найти друг друга, и я решил посмотреть, чем она может мне помочь.
— Только любителей порки?
— По-видимому.
— Как замечательно. Я и не знала, что существует нечто подобное. А я раньше жила в Бостоне.
— Я понимаю так, что дружок вас не шлепает.
— Нет, сэр, он этим не занимается.
— Чем же он занимается?
— Работает в рекламном агентстве.
— Он знает, что у вас свидание со мной сегодня вечером?
— Да. Я сказала ему.
— Значит, вы это рассматриваете лишь как эксперимент?
— Не знаю.
— Сегодня вы будете в этом наряде? — Он резко переменил тему.
— Вам не нравится? — Она чуть покраснела, когда его взгляд остановился на ножных браслетах и гладких, обнаженных икрах.
— Это напоминает мне форму школьницы.
— Разве это плохо?
— Каблуки и колготки больше подошли бы, — сказал он без тени улыбки. Она покраснела еще больше, старясь понять, дразнит он ее или оценивает. — Зоя, вы считаете себя школьницей?
— Мне показалось, что раз вы занимаетесь… — Да?
— Мне такая одежда показалась кстати.
— Возможно, она кстати для обеда или музея, но не для встречи за ужином.
— Да.
— Идите сюда, Зоя, — сказал он, похлопав по дивану рядом с собой. Она без колебаний присела рядом. — Вас когда-нибудь шлепали?
— Да, но не часто, — ответила она. Краска не сходила с ее лица.
Он взял ее за руку и положил себе на колени. Ему потребовалось мгновение, чтобы устроить ее должным образом.
— О! — выдохнула она не без удовольствия, когда он положил одну руку ей на талию и пригладил юбку.
Шлепок! Его рука опустилась прямо на ее правое полушарие. Шлепок! Теперь рука опустилась на левое полушарие. Шлепки через трусики и юбку создавали приятное, теплое и сладострастное ощущение. Чередуя полушария, он нанес десять ударов. Она затаила дыхание и стонала всякий раз, когда его ладонь касалась поднятой кверху и скрытой под юбкой попочки.
— Если будете одеваться, как маленькая девочка, то рискуете подвергнуть себя соответствующему обращению, — предупредил он, задирая юбку, чтобы рассмотреть прозрачное бежевое белье. Теперь он начал согревать ее сквозь трусики, звучно шлепая, пока через нейлон не стала розоветь стройная овальная попочка.
Тем временем Зоя испытывала возбуждение, которое могла бы назвать самым сексуальным в своей жизни. Редкие удовольствия от обычного соития являлись лишь слабой тенью по сравнению с этим ощущением. Конечно, шлепки жалили и она чувствовала жар, однако приливы возбуждения заглушали резкую боль и заставляли ее голову кружиться от радости.
Зоя понимала, что такого бы не случилось, если бы ее шлепал кто-то другой. Приятная внешность Джулиана и его манеры сократили период ухаживания до считанных минут. А точнее, до нескольких часов, если учесть время, проведенное ею за просмотром видеокассеты.
Когда Джулиан стащил с нее трусики, она чуть не кончила. Еще и потому, что он был врачом. С детства в ее фантазиях часто возникали кабинеты для осмотра.
Джулиан убедился, что она удивительно покорна и готова лежать у него на коленях так долго, как он посчитает нужным шлепать ее. Он знал, что вряд ли причиняет ей боль, хотя шлепает довольно крепко. Зоя была столь восприимчива к шлепанью, что самые резкие удары только сильнее возбуждали ее. Позабавившись с значительным количеством девушек в клубах, Джулиан редко встречал тех, которые были по-настоящему покорны, и все они реагировали подобным образом.
Он раздвинул ей ноги и положил ладонь на влажные завитушки. Зою словно током поразило, и она начала содрогаться. Средний палец Джулиана проник внутрь и искупался в густых соках, вызванных возбуждением. Зоя стала извиваться и прижиматься к его бедрам. Однако, держа ее крепко за талию, Джулиан то задвигал палец, то вытаскивал его, и она снова чуть не кончила. Затем он взглянул на часы и заметил, что приближается час, на который заказан ужин.
— Мы это продолжим потом, — сказал он, высвобождаясь из нежного плена, вернул трусики на прежнее место и поставил ее на ноги перед собой. — У нас времени хватит лишь на то, чтобы добраться до «Плюща».
Зоя обмякла, словно влажный лист, когда он ее усадил на переднем сиденье машины и, улыбнувшись, пристроился рядом.
— Зоя, о чем ты думаешь? — спросил он, ведя машину к Беверли-Хиллс.
— Ни о чем.
— Не ври.
