Но, хотя Моника была ее матерью – а вернее, вследствие этого, – Люси прекрасно знала, что ее ход мыслей иной раз принимает странное и даже непредсказуемое направление.
Например, выдав дочь за сына своей давней подруги Терезы Клементи, Моника переехала в Майами, добровольно возложив на себя роль ангела-хранителя своей взрослой девочки, притом что ее изрядно смущали нравы этого вечного курорта.
Минутку поразмыслив, Люси решила не волновать мать понапрасну.
– Не обращай внимания, я просто дурачусь, – озорно улыбнулась она и с облегчением увидела, что мать успокоилась.
Люси подумала о том, что в последнее время многое из того, что ее окружает, окрашено иронией. Скажем, разве не сама Моника, наставляя дочь перед свадьбой, советовала игнорировать некоторые выходки будущего мужа, потому что в иных случаях лучше этого не делать?
Сейчас Люси с интересом наблюдала за матерью, которая поправляла перед зеркалом макияж. В отличие от Терезы Клементи, дамы дородной и не слишком интересующейся вопросами моды, Моника была стройна и выглядела весьма ухоженной. Вдобавок, будучи артистической натурой, недурно играла на фортепиано и обожала так называемое изысканное общество. В то время как Адриано и Тереза редко показывались на людях друг без друга, Моника частенько забирала Люси и уезжала в Чикаго – где у Лэнгов был свой дом, – чтобы оказаться подальше от двух ранчо, коров, Техаса вообще и мужа в частности.
Справедливости ради следует признать, что с Тедом Лэнгом не так-то легко было жить. Однажды Люси даже в сердцах спросила мать, как ей удается ладить с отцом.
Помнится, Моника грустно улыбнулась и ответила, что общение с мужчинами – это целое искусство, которому каждой девушке рано или поздно приходится учиться. Но для начала следует запомнить самое главное: больше всего на свете они бывают задеты, когда женщина от них уходит. Как правило, подобный прием действует на сильный пол отрезвляюще.
Кроме этого трюка Моника пользовалась множеством других. Порой они бывали довольно рискованными. Однако таков уж был ее характер. Кстати, мать была одной из немногих, кто называл Люси полным именем. Когда та поинтересовалась, не нарекли ли ее в честь какой-нибудь французской прабабушки, Моника ответила отрицательно. И добавила:
– Думаю, беременность окончательно удалила из меня все французское.
– Почему?
– Видишь ли, мне нелегко было тебя вынашивать. По обилию событий это было похоже на военные действия Наполеона. А сами роды напоминали разгром его войск при Ватерлоо. Кажется, тогда я и решила назвать тебя французским именем.
Только Моника могла говорить подобные веши, полагая при этом, что в них содержится логика.
Тем не менее, если речь не шла о браке с Винсом, Люси даже нравилась непоследовательность рассуждений матери. Моника была уверена, что защищает дочь от охотников за приданым. Вдобавок миссис Лэнг втемяшилось, что Люси влюблена в Винса Клементи.
Однако это предположение совершенно не соответствовало действительности, во всяком случае в этом убеждала себя сама Люси. А вот дальнейшая судьба двух скотоводческих хозяйств ее действительно волновала. Она чувствовала, что может не справиться с управлением такими огромными владениями. На помощь матери же рассчитывать не приходилось.
Что касается Моники, то она видела, как удручает дочь тот факт, что за годы, прошедшие после смерти Теда Лэнга, дела в фамильных владениях покатились под уклон. А ведь ответственность за это лежала на Люси. Но разве под силу молоденькой девушке управлять двумя техасскими ранчо, общая площадь которых почти равнялась территории Англии?
С этой точки зрения Винс Клементи появился как нельзя более кстати. Так что идея Моники относительно данного брака была уж не столь неразумна. И, разумеется, очень прагматична. Вскоре Люси поняла, что обстоятельства склоняют ее к супружеству с человеком, который ничуть в нее не влюблен. В то же время сама она, кажется, понемногу начинала испытывать к Винсу нежные чувства. В какой-то момент Люси решила, что никогда по-настоящему не станет женой человека, который не сможет всерьез влюбиться в нее…
– О чем задумалась, малышка? – ласково спросила Моника, взбив напоследок пышные волосы модного бронзового оттенка и поднимаясь со стула.
Люси вынырнула из своих размышлений.
– Ты видела сегодня Синди Букер? Она… очень привлекательна, правда?
– Да, ничего… Говорят, Синди превосходный ювелирный дизайнер, но, учитывая, что она сотрудничает с Винсом, ты должна знать о ней гораздо больше, чем я.
И да и нет, ответила про себя Люси. Похоже, я одна на этом празднике осведомлена о том, что Синди Букер была любовницей моего мужа. А может, является ею и по сей день. Чего я не знаю, так это почему подобная информация оказалась доступна только мне.
Внутренний монолог был прерван в тот момент, когда миссис Лэнг направилась к выходу из дамской комнаты, говоря на ходу:
– Не удивлюсь, если именно мисс Букер разрабатывала бриллиантовую застежку для твоего ожерелья. Кстати, почему бы тебе не спросить об этом саму Синди?
Чем Люси нравится Майами, так это своим космополитизмом. За полчаса она успела потанцевать с голландским яхтсменом, познакомиться с китайской парой, владеющей рестораном с национальной кухней, а также с японкой, дизайнером одежды.
Нет, Люси все-таки не может отказать свекрови в таланте организовывать разного рода торжества. После того как столы были вынесены, обширная, украшенная гирляндами разноцветных лампочек терраса превратилась в танцевальную площадку. Здесь витал изысканный цветочный аромат – всюду, где только можно, стояли вазы с розами и орхидеями самых разных оттенков. Наряды гостей тоже были весьма красочны. Сами они, насытившись прекрасной едой и слегка опьянев от шампанского, готовы были танцевать до утра. Словом, праздник удался на славу.
Однако некая внутренняя антенна Люси весь вечер была настроена на Винса и Синди. Пока никакого общения между ними не замечалось. В очередной раз оглядевшись, Люси неожиданно обнаружила соперницу прямо у себя за спиной. Та явно любовалась бриллиантовой застежкой ожерелья.
– Ой, здравствуйте! – произнесла Люси легким светским тоном. – Мы раньше не встречались, но я знаю, кто вы. Это вас я должна благодарить за прелестную застежку?
У Синди Букер были карие глаза длинные золотистые волосы и сексуальная фигура, на которой идеально сидело нарядное шелковое платье, пестревшее всеми цветами радуги. Синди тоже явилась на торжество в жемчугах – от Клементи? – и массивных золотых браслетах.
Однако все эти детали Люси отметила лишь мельком. Ее внимание занимал взгляд гостьи. Поначалу выразительные карие глаза прищурились, но, когда Люси закончила говорить, ее визави заметно успокоилась.
–Нет, – ответила Синди чуть сипловатым голосом, – это не моя работа, но все равно выглядит прелестно.
– Благодарю. – Еще раз оглянувшись и не обнаружив поблизости Винса, Люси негромко спросила:
– Почему вы пришли на этот прием, мисс Букер?
Синди мгновенно насторожилась вновь На вид ей можно было дать лет двадцать восемь – тридцать. Она была выше Люси на несколько дюймов, однако ничто не помешало бы той рассмотреть пассию Винса как следует.
Едва заметно порозовев, Синди пожала плечами.
– Думаю, из любопытства. Все ломаю голову, почему меня пригласили.
– Могу объяснить, – тонко усмехнулась Люси. Этот прием организовывала Тереза. Винс До сегодняшнего дня не подозревал о том, что вам выслали пригласительную открытку. Я тоже. А миссис Клементи понятия не имеет о ваших прежних отношениях с ее сыном, иначе она даже багром не захотела бы прикоснуться к вам.
– Ясно. – Синди не удалось скрыть горечь. – Ну что же, раз уж я получила приглашение, то не вижу причин, мешающих мне веселиться наравне с остальными. Впрочем, признаюсь, ваш супруг уже предупредил меня, хоть и безмолвно. Стоило ему разок взглянуть на меня, как я поняла, что он хочет
