– Я – майор Пэн Айту. Вероятно, вы знаете обо мне? – Он смерил рослого капитана взглядом.
Тот вспомнил о своем достоинстве офицера и напустил на себя важный вид.
– Капитан Чан До, – представился он. – Да, я слышал о вас.
– В таком случае обойдемся без лишних слов. Насколько я понимаю, вы исполняете личный приказ командира, состоящего в дружбе с Вэй Гаофанем. Вам неофициально предложено оказывать помощь Фэн Дуню. Он погиб. Выполняя его противозаконные распоряжения, вы потеряли убитыми и ранеными несколько солдат Народно-освободительной армии.
Лицо капитана посерело:
– Я не могу обсуждать отданные мне приказы.
– Вот как? Здесь среди деревьев укрылись солдаты, которые находятся под моим командованием. Сам я имею письменный приказ произвести расследование и в случае необходимости прекратить деятельность Фэн Дуня. Чтобы рассеять сомнения, вот мои документы. – Он протянул капитану письмо Ню Цзяньсина.
Капитан медленно читал письмо, словно надеясь, что оно исчезнет из его пальцев. К его сожалению, приказ подтверждал, что майор действует в качестве офицера контрразведки и внутренней безопасности от имени члена Постоянного комитета, курировавшего подобные операции. Сам же капитан находился в более уязвимом положении, поскольку был всего лишь пехотным офицером и выполнял распоряжения личного друга члена Постоянного комитета, который не имел никакого отношения к военным вопросам.
Джон, Рэнди и Ли Коню смотрели на капитана, который вернул Пэну письмо, отступил на шаг и отдал честь.
– Похоже, майор победил в споре.
Ли Коню вновь зажгла огонек.
– Вы можете получить декларацию, пока он не подошел к нам. Взамен я требую обеспечить проезд до Америки мне и моим детям и предоставить нам политическое убежище. Иначе я сожгу документ.
– А два миллиона?
Ли пожала плечами:
– Я просила их для мужа. Я неплохая актриса, уже начинаю приобретать известность в Штатах. Я сама заработаю миллионы.
– Договорились. – Джон выхватил у женщины декларацию и зажигалку, опасаясь, что она передумает.
Майор приблизился, улыбнулся Джону и представился по-английски:
– Полковник Смит, я – майор Пэн Айту. Рад, что мы наконец встретились. Мне было очень интересно заниматься вами. К сожалению, у нас не осталось времени. Отдайте мне грузовую декларацию.
– Нет! – тут же воскликнула Рэнди. Она схватила зажигалку и чиркнула колесиком. – Не знаю, зачем вам нужна декларация, но…
Джон остановил ее:
– Погаси огонь. Мы в любом случае не успеем отправить документ в Вашингтон, чтобы президент передал его в Пекин. Пусть наш коллега объяснит, что он намерен делать.
Крохотные глаза майора сверкнули. Он указал на восьмерых солдат, которые уходили в рощу.
– Теперь они под моим командованием. Известно ли вам, что капитан Чан захватил двух пленных? Один из них американский капитан, другой – мужчина преклонных лет. Я гарантирую вам, этим пленникам, этим двум леди и детям мадам Ли Коню быстрый проезд в США. В нынешней ситуации мы с вами союзники, полковник Смит.
– Зачем вам помогать Ли Коню? – спросила Рэнди.
– Скажем так – я восхищаюсь умом, находчивостью и артистизмом этой женщины. Также вынужден признать, что она создает для нас нежелательные осложнения. То, что случилось, не должно выплыть наружу. Ни в моей стране, ни в вашей.
Джон задумался. Майор не собирался уничтожать декларацию. Это не дало бы китайцам ничего – разве что если они действительно хотели, чтобы «Кроув» задержал «Эмпресс». Нужно было принять решение, и это мог сделать только Смит. Америке нечего было терять. Он задал самый важный вопрос:
– У вас есть возможность остановить сухогруз, пока еще не поздно, майор Пэн?
– Да.
Джон протянул ему декларацию.
Майор повернулся, жестом велел им идти следом и торопливо пересек прогалину и рощу, направляясь к другой поляне, на которой стоял вертолет с выключенным двигателем. Он произнес что-то в микрофон рации. Пока они бежали к машине, ее винты начали раскручиваться.
Аравийское море
«Джон Кроув» сближался с «Эмпресс», который продолжал мчаться на полном ходу к проливу Хор-Муса, едва видневшемуся вдали. Бойцы абордажной команды укрылись в кормовой надстройке фрегата с оружием в руках, готовые спустить на воду катера и подойти к китайскому сухогрузу.
Капитан-лейтенант Фрэнк Бьенас расхаживал по центру управления и связи, ежеминутно останавливаясь и склоняясь над плечами операторов радиостанции, сонара и радара. В тот миг, когда он смотрел на радарный экран, у которого сидел специалист второго класса Баум, раздался громкий голос акустика Хастингза:
– Подлодка сменила курс!
– С какой скоростью она движется? – крикнул Бьенас.
– Похоже, на полном ходу, сэр!
– Она приближается к «Эмпресс»?
– По всей видимости, да, сэр.
– Что это значит – «по всей видимости», старшина?
– Я имел в виду, что она свернула по направлению к сухогрузу, но при нынешнем курсе пройдет за его кормой.
– Иными словами, они идут на сближение с нами, вооруженные и готовые к бою?
– Вероятно, да, сэр. Я бы сказал именно так.
– Так и говорите, черт побери!
Повисла гнетущая тишина, и наконец Хастингз натянутым тоном произнес:
– Я не могу определить, куда направляется субмарина, сэр. Могу лишь назвать ее курс и скорость.
Бьенас покраснел:
– Извините, Хастингз. Боюсь, я погорячился.
– Мы все нервничаем, сэр, – сказал Хастингз.
Капитан-лейтенант соединился через интерком с мостиком:
– Джим? Похоже, субмарина движется к нам на полном ходу.
– Хорошо, Фрэнк. Дайте мне знать, как только она обогнет сухогруз, – отозвался Червенко, чувствуя, что к его горлу подступает комок.
– Так точно, сэр!
Червенко выключил переговорное устройство и посмотрел за корму. Потом он вновь склонился над интеркомом.
– Спаркс? Откройте канал связи и вызовите субмарину. – Он выпрямился, глядя на сухогруз, шедший впереди на расстоянии не более половины мили.
– Они не отвечают, сэр, – прозвучал голос в интер-коме.
– Продолжайте вызывать их. Как только ответят, известите меня. – Червенко нажал другую клавишу. – Кэнфилд, вы готовы?
– Да, сэр.
Червенко кивнул самому себе, уловив в голосе юного лейтенанта нетерпение. Кэнфилд рвался в бой. Червенко вспомнил, как он чувствовал себя в его возрасте, в мире, который теперь казался совсем другим.
– Пустите один снаряд перед носом сухогруза. И, Кэнфилд…
– Слушаю вас, сэр.
– Не попадите в корабль.
– Ни в коем случае, сэр, – после заминки отозвался лейтенант.
