вряд ли будет в восторге от этой идеи.
Кэтрин бросила на нее молниеносный взгляд:
— Наблюдать интрижки моего муженька мне не впервой. Я знаю, что Луис нуждается во мне. Он был очень расстроен, когда сообщал о том, что возвращается в Африку. Настолько расстроен, что расчувствовался и сказал, что его первой заботой по возвращении будет наладить нашу совместную жизнь.
— Я прямо спросила его — собирается ли он возвращаться к тебе, и Луис не рассказывал мне ничего из того, что ты говоришь, — упрямо возразила Кристи.
— Но о своем отъезде в Африку он тебе тоже не сказал, — ядовито улыбнулась Кэтрин. — Наверное, он не хотел тебя огорчать, детка. Я знаю, что ты недавно потеряла мужа, тебе и так должно быть тяжело. Луис такой душевный… — Кристи промолчала, вспыхнув от обиды. Надо же! Луис обсуждал ее со своей женой! Интересно, какие подробности он ей выложил? — Я знаю, что мой муж тебе очень сочувствует, — продолжала тем временем Кэтрин. — Разумеется, если он дружил с твоим мужем, то считает себя обязанным заботиться и о тебе…
— Так, по-твоему, Луис ухаживает за мной только из чувства долга перед своим другом? — Дрожа от негодования, Кристи вскочила и стала ходить по комнате, безуспешно стараясь скрыть волнение.
— С каких это пор обыкновенный ужин называется «ухаживанием»? — картинно удивилась Кэтрин. — Милая моя, не хочу показаться невежливой, но, по-моему, ты вообразила о моем муже бог знает что.
— Бывшем муже, — поправила Кристи. — Если ты это забываешь, то, значит, именно ты воображаешь о нем невесть что.
— Он разок переспал с тобой, а ты уже считаешь, что он влюблен в тебя по уши, — холодно отрезала Кэтрин и с ненавистью посмотрела в глаза Кристи.
Та почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Неужели Луис и об этом успел рассказать? Нет, не может быть! Просто ее соперница сама догадалась о том, что произошло этой ночью.
А Кэтрин, выдержав паузу, продолжала лить яд:
— А пригласил тебя он только для того, чтобы вызвать во мне ревность. Его гордость не позволяет ему так легко простить меня за увлечение Трентом. — Вытащив зеркальце из сумочки и подправляя губную помаду, Кэтрин добавила с оттенком грусти: — Не сомневаюсь, что только поэтому он беспрестанно говорит о тебе. Таким образом он пытается скрыть уязвленное мужское самолюбие. Конечно, нужно какое-то время, чтобы он наигрался в эту игру.
Кристи промолчала. Хотя она и не поверила сопернице, выслушивать все это было на редкость неприятно. К тому же в глубине души она и сама допускала такую возможность. Не окажется ли она между молотом и наковальней?
— Ну скажи, откуда тебе известно, что Луис спал с тобой не для того, чтобы вызвать мою ревность? — не унималась Кэтрин, с триумфом глядя на Кристи.
— Потому что я… люблю его. И когда мы были… близки, — объяснила она, — твоя персона была последним предметом, о котором думал Луис.
Это, по крайней мере, было правдой. Он мог помнить про свою бывшую жену до или после, но уж никак не во время их объятий, таких бурных и страстных.
На лице Кэтрин можно было ясно прочитать боль унижения, но Кристи эта маленькая победа не доставила особой радости. Она выиграла незначительный поединок, но никак не всю войну. Кристи встала и вышла из комнаты прежде, чем ее соперница собралась с силами для новой атаки.
Она вошла на кухню и застала Луиса за столом с Томом. Перед ними лежала карта Африки, и Луис с серьезным видом показывал сыну места, в которых он побывал. О кофе никто и не вспомнил.
— У тебя будет возможность отправлять мне письма, папочка? — жалобно спросил Том.
— Если я буду здесь или здесь. — Луис показал несколько мест на карте. — Я могу даже звонить тебе по телефону. Но не волнуйся, если от меня долго не будет известий. Во время войны всегда плохо с почтой.
— Я понимаю, — согласно кивнул мальчик.
— Но знай, малыш, я каждый день буду думать о тебе. — Луис взъерошил его волосы. — И буду считать дни до того, как увижу тебя, дорогой.
Кристи закусила губу. Внезапно она поняла, каким ничтожным был ее разговор с Кэтрин. Важным было лишь одно — чтобы мужчина, которого она любит, вернулся целым и невредимым.
Луис наконец заметил ее и виновато потупился:
— Прости, я, кажется, совсем забыл про кофе.
— Ерунда, — махнула она рукой. — Мне пора ехать, а то я опоздаю.
Он кивнул, поднимаясь с места, и повернулся к сыну:
— Побудь некоторое время здесь с мамой. А ты, Кристи, подожди секунду, я только предупрежу Кэтрин, что мы уезжаем.
Она осталась наедине с Томом. Мальчик внимательно рассматривал ее некоторое время, а затем неожиданно спросил:
— Вы подруга моего папы?
— Ну, — смутилась Кристи, — мы действительно дружим.
Она попыталась говорить как можно непринужденнее, но ей плохо удавалось владеть собой.
— Вы любите запускать воздушных змеев? — внезапно спросил Том. Он был очень серьезен.
— Да, очень, — улыбнулась она. — Но я давно уже их не запускала и забыла, как это делается.
Луис тем временем вернулся в кухню и молча стоял у двери, ожидая ее.
— Может, запустим моего змея сегодня вместе? — предложил мальчик.
— Мне сейчас нужно на работу, — через силу произнесла Кристи. Ребенок был так искренен, что было неудобно ему отказывать, и она попыталась утешить его: — Может, как-нибудь в другой раз, хорошо?
— Ладно, — улыбнулся Том.
Кристи искоса взглянула на Луиса. В душе она хотела, чтобы он попросил ее позвонить на работу, взять отгул и провести день с ними. Однако тот промолчал, и она поняла почему. Он не представлял ее членом своей семьи.
— Когда ты уезжаешь? — Она первая нарушила неловкое молчание, когда машина выехала на шоссе.
— Через два дня. Подробностей еще не знаю.
— Почему ты ничего не сказал мне раньше? — Обида заставила ее непроизвольно понизить голос.
— Да я сам не думал, что так скоро, — со странным выражением лица ответил Луис. — Все произошло слишком внезапно.
— Что произошло? — с нажимом переспросила Кристи.
— Я немногое могу сейчас сказать. Информация еще не проверена. Ночью звонили из центрального агентства новостей. Сперва я отправляюсь туда, в Нгуру.
Кристи взглянула на него с удивлением.
— Ты имеешь в виду звонок поздно ночью?
Луис молча кивнул.
— А я решила, что это была Кэтрин.
Он усмехнулся, тяжело вздохнул и решительно остановил машину на обочине.
— Нам надо серьезно поговорить, Кристи.
— О чем? — сделав вид, что не поняла, переспросила она.
Луис нетерпеливо поморщился.
— Во-первых, уверяю тебя, что вовсе не с Кэтрин я разговаривал по телефону в четыре утра…
— Но она, похоже, в курсе всех твоих дел.
— Разумеется. Я говорил, что через некоторое время вернусь в Африку.
— Не могу поверить, что ты можешь уехать после всего того, что говорил о своих чувствах к сыну. — Ее голос дрогнул.
— Ты считаешь, что я сам очень хочу ехать?
