История отравлений власть и яды от античности до наших дней

умер в том же возрасте, что и Христос). Именно так раскрывал ситуацию Томас Кентский в «Романе о совершенном рыцарстве». И Жан Воклен живописал истинное страдание и образцовую смерть царя, выглядевшего уже практически по-христиански. Отказавшись от самоубийства, Александр принимал решение умереть как подобает монарху, демонстрируя подданным ясность ума, смирение и политическую мудрость, т. е. осуществив раздел своих владений.

Участь героя должна была напоминать средневековым властителям о суетности земной славы. В 1160–1170 гг. нормандский поэт Роберт Вас сочинил для Генриха 11 Английского «Роман о Ру (Роллоне)». «Александр был могущественным царем. /В завоеваниях ему не было равных, /Однако его отравили, и он умер», — говорилось в романе. А двумя веками позже французский поэт Эсташ Дешан задавался вопросом: «Почему Александр умер от яда, / Он, такой могущественный и такой счастливый, / Он, который покорил мир будучи совсем юным, /Он, который начал в 15лет отроду /Свои завоевания?..» Дешан сам себе отвечал: происходит все, чего хочет Бог, в том числе и с самыми могущественными людьми; судьба Александра — тому подтверждение. Таким образом, трагический удел полководца становился своего рода напоминанием — тотеntо тori. Оно должно было стоять перед глазами императоров и королей, призывая их к смирению. Миф об отравлении Александра потому и оказался столь распространен в Средние века, что идеально соответствовал христианской концепции translatio imperii, согласно которой Бог дает и отнимает власть без предупреждения.

Подобное осмысление сюжета придавало ему в первую очередь моральное, а не политическое значение. Впрочем, этим дело не ограничивалось. В продолжение традиции Платона и Аристотеля яд в истории Александра свидетельствовал об отсутствии у завоевателя чувства меры в его безграничном стремлении к власти. Эта чрезмерность уподоблялась тирании. Сильней всего она проявлялась в двух подробностях пресловутого отравления македонского царя.

Первая появилась уже в античных рассказах. У Псевдо-Каллисфена Антипатр утверждал, что полководец преисполнился гордыни за свои деяния и в неутолимой жажде власти перешел все границы. Выпитый залпом кубок с ядом стал своего рода символом этой жажды. Именно она сеяла ужас среди слуг царя. Царица Олимпиада требовала, чтобы сын наказал наместника Антипатра. Последний пребывал в страхе и совершил убийство, которое ждет всякого тирана. Античная традиция не случайно связывала с преступлением против Александра имя Аристотеля, автора «Политики». Не исключено, что это объяснялось в первую очередь его репутацией политического мыслителя, который не мог принять превращения власти царя в тиранию. Обширность же знаний Аристотеля о природе, его осведомленность в области отравляющих веществ, возможно, играли здесь второстепенную роль.

В Средние века история отравления завоевателя служила, помимо всего прочего, доказательству неотменимости божественной воли. Речь шла о том, что, когда тирания слишком могущественных монархов становилась причиной страданий подданных, их избавлял Господь. Александр погиб в Вавилоне, деспотических правителей которого Бог и прежде уже наказывал. Печальный удел, определенный македонскому царю Провидением, был призван внушать всем остальным монархам умеренность. Для Орозия полководец был жаждавшим крови язычником. Александр Парижекий и Томас Кентский, со своей стороны, подчеркивали, что царь правил единолично и лишь один раз созвал своих советников на суд. Подобная власть порождала страх и смертельную ненависть. У Винсента из Бове рассказу об отравлении предшествовал пассаж о том, сколь незавидна была участь солдат завоевателя, если они позволяли себе злословить на его счет.

К литераторам и историкам присоединялись политические мыслители. Жиро из Камбре около 1217 г. или чутьпозже написал трактат, предназначенный для наследника Филиппа 11 Августа, будущего Людовика VIII. На примере династии Плантагенетов автор размышлял о превращении монаршей власти в деспотию. Целая главабылапосвященасмертитиранов. Среди правителей, злоупотреблявших своим могуществом, фигурировал и Александр. «Приближенные подстроили ему смертельную ловушку, подав огромный кубок отравленного вина>> (suorum /ns/- d//s v/no cu/ trans modest/am datusfuerat per//t vene- nato — 1, 17). Чрезмерность в употреблении напитка символизировала в данном случае отсутствие у героя чувства меры в политике.

В начале XIV в. примерно в том же духе высказывался автор Лиса- самозванца — раздражающим фактором в тот момент являлся авторитаризм филиппа Красивого. Монарх, «который все присваивает себе, /Который всезабирает и никогда не растачивается», ограбил Антипатра. В результате тот мстит, как может. Конец македонского царя должен послужить уроком правителям и всем сильным мира сего. Им следует остерегаться участи Александра, «отравленногособственнымнародом», как писал Джеффри Чосер, автор «Кентерберийских рассказов». Смысл данного утверждения в том, что чрезмерная властность государя может подтолкнуть «народ» к весьма решительным действиям против тирана. Внутри regnит /ta/iae бессовестных правителей, обуреваемых амбициозной жаждой безграничной власти, точно так же ненавидел Феррето Феррети из Виченцы, который являлся приверженцем идеала коллективного управления. Он ссылался на Платона, утверждая, что в качестве средства борьбы против тиранов философ допускал человекоубийство, в принципе отвратительное. Феррето Феррети без колебаний ставил Александра рядом с Дионисием Сиракузским, как правителей- тиранов, карьера которых была по справедливости и вовремя прервана ядом. Сходными были и взгляды Петрарки. Поэт отмечал, что, воспринимая восточные обычаи, царь Македонии превратился в деспота.

Александр Парижский, со своей стороны, тоже клеймил произвол властителя. Вопреки традиции и даже вопреки последовательности собственного рассказа он сделал убийцами наместников Тира и Сидона. «Восточное» происхождение само по себе не означало ничего хорошего. Название Тир связывалось со словом тиран, а оно, в свою очередь, возводилось в Средние века к латинскому слову tyrus — гадюка. Организаторы заговора были жалкими людишками, «подлейшими рабами», опрометчиво возвышенными по воле царя. Всякому правителю, — окружавшему себя не баронами, по праву призванными советовать монархам, а слугами низкого происхождения, приходилось задуматься о примере македонского царя. Таким образом, Александр Парижский, по-новому излагая сюжет, проявлял в первую очередь не буйство фантазии и даже не стремление заклеймить неверных вассалов. Он формулировал внятное послание правителям своего времени, окруженным низкими льстецами. Последних разоблачал также и Жан Солсберийский. Литераторы и мыслители говорили совершенно об одном и том же.

Итак, миф об отравлении Александра Македонского оказался столь живуч потому, что позволял авторам разграничивать власть благотворную и власть пагубную. Там, где поклонники рыцарства видели средство победить непобедимого, озабоченные ростом могущества монархов клирики обнаруживали следствие тирании. Еще один важный момент, проявляющийся во всей этой истории, это то, какую роль может играть обвинение в отравлении. Ссылки на применение яда широко использовались в пропаганде преемников Александра. Они служили идеологическим оружием для борьбы с претендентом на политическое наследство, например с Антипатром. Яд становился инструментом не только устранения правителя, но и дискредитации противника. Причем жало клеветы разило так же уверенно, как и реальные отравляющие вещества.

Власть, сведуща В Ядах. О некоторых восточных деспотах

Со смертью Александра Великого в Восточном Средиземноморье начался период эллинизма. Гигантская держава оказалась разделенной на несколько государств под властью сподвижников македонского полководца: Грецию и Македонию, царство Селевкидов, Егапет. Сохранившиеся в Малой Азии и в Палестине династии также находились под влиянием эллинистической элиты. В Греции основой политической организации продолжал оставаться полис, тем не менее вокруг все прочнее утверждалась монархическая система с ее дворами, интригами, т. е. обстановкой, благоприятствовавшей преступлению. В 312-64 гг. до н. э. не менее дюжины правителей династии Селевкидов погабли в результате убийства, ав егапетскойдинастии Птолемеев (Лагадов), правившей в 323-30 гг. до н. э., убийство стало практически обычным способом наследования. Культура дворов властителей эллинистического мира во многом восходила к персидекой монархии с ее ритуалом «предварительного опробования» блюд во время царской трапезы. Эти правители очень интересовались наукой и всегда готовы были использовать знания, для укрепления своей власти. Именио поэтому ад оказывался здесь весьма «ко двору». воплощением всего сказанного