она оказалась пригвожденной к баранке руля.
По ее согнутой спине рассыпались белокурые волосы, выделявшиеся на фоне темно-синего пальто. И она, это тоже не вызывало сомнений, получила тяжелую травму, ибо была совершенно неподвижна.
Крис стоял около машины в нерешительности.
Никогда не дотрагивайся до человека, ставшего жертвой несчастного случая!.. Сколько раз ему приходилось слышать этот совет! Потерпевший мог получить повреждение внутренних органов, травму позвоночника… Попавшему в такую беду, не дай бог, принесешь больше вреда, чем пользы.
Но если он, Крис, не вытащит незнакомку из машины, она и вовсе останется без помощи. Вряд ли кто- нибудь еще отважится проехать по этой дороге до окончания метели.
Если не отвезти ее в теплое место, она в такой мороз очень скоро скончается от переохлаждения.
А вдруг уже… Крис поспешно отогнал от себя эту мысль, так и не додумав ее до конца.
Наконец он решился, снял перчатку и осторожно поднял руку женщины. Нащупав на внутренней стороне запястья пульс, он вздохнул с облегчением: она жива, и то хорошо!
Так же осторожно он отогнул назад голову женщины и в испуге замер: на ее лбу красовалась огромная ярко-малиновая ссадина, напоминавшая экзотический цветок. Ее происхождение не вызывало сомнений: ветровое стекло рассекали трещины, разбегавшиеся от точки удара во все стороны.
Крису бросилась в глаза небывалая красота этой женщины. Он был поражен правильностью черт ее лица. Светло-русые брови изящной дугой изгибались над веками с длинными ресницами. Но глаза не раскрылись, даже когда Крис бережными прикосновениями ощупал ноги жертвы, желая убедиться, что они ничем не зажаты и не переломаны.
Удостоверившись, что с ногами все в порядке, Крис просунул одну руку под спину женщины и поднял ее, мысленно возблагодарив Всевышнего за то, что ноша оказалась нетяжелой – женщина была маленькой и хрупкой.
Когда Крис вытаскивал ее из покореженной машины, женщина застонала на его руках, но сознание к ней не вернулось. Здесь же, на переднем сиденье, лежала темно-синяя дамская сумочка, резко выделявшаяся на фоне коричневатой обивки. Крис взял и ее, надеясь найти внутри документы пострадавшей. К саням он чуть ли не бежал.
Лошади ржали и нетерпеливо били копытами, пока он старательно укутывал женщину в теплое одеяло, навязанное ему Мейбл: ей всегда казалось, что без него Крис замерзнет. Сейчас он в душе благодарил старуху за предусмотрительность.
– Терпение, ребята! – рассеянно бросил Крис лошадям, целиком поглощенный тем, чтобы как можно более тщательно подоткнуть одеяло под бока незнакомки. Он снова поразился ее прелести.
Белокурая, красивая, она напоминала ему ангела.
Но ангела раненого… и слишком бледного даже для небожителя.
Ее необходимо отвезти в теплое место без всяких промедлений. Между тем серое небо не предвещало ничего хорошего – снег мог идти еще долго.
Крис вскочил в сани и погнал лошадей во весь опор.
Будь поблизости больница, он бы сделал любой крюк и доставил пострадавшую туда. Но до ближайшего госпиталя добрых тридцать миль. Есть одно лишь место на земле, куда он может ее сейчас довезти: к себе домой, на «Северный полюс».
Колокольчики, пронеслось в голове у Джулии, как только она обрела сознание. Жаль, что оно вернулось: мрак, в который она была погружена, так умиротворял… Но он отступает, его не вернуть. Колокольчики… Откуда здесь колокольчики? Что они означают?
Мрак рассеялся окончательно, и Джулия, нахмурившись, старалась вспомнить, где она и что с ней произошло.
Автомобиль… Она сидела в автомобиле, бешено мчавшемся вниз по обледеневшему склону. Может, это не колокольчики, а звук, извлекаемый шиповыми шинами изо льда? Да нет, не похоже. И к тому же она не за рулем. Мрак окончательно уступил место недоумению. Она разбила машину? Умерла?
Ее широко раскрывшимся глазам предстал белый холодный мир, совершенно неузнаваемый.
Умереть она не могла – мертвым не бывает так холодно… Да и на лице ее влага – от падающих сверху снежинок. Она попыталась сесть, но невыносимая боль в голове вырвала из ее груди громкий стон.
– Все в порядке. Не двигайтесь, – произнес рядом чей-то бас, усиливший ее беспокойство. С великим трудом приподнявшись, она огляделась вокруг себя. Она – в санях.
– Что… что случилось? Где я? – выдохнула Джулия.
– Вы попали в аварию. Но не волнуйтесь, все уладится. Я вам помогу.
Джулия повернулась в ту сторону, откуда доносились слова, и увидела широкую спину возницы.
Что он такое сказал? Авария? Да, да, конечно, авария, недаром у нее разбита голова. Но каким образом она оказалась в санях? И кто этот человек, который правит лошадьми? Но она, бесспорно, жива.
Это обстоятельство не вызвало у нее приступа бурной радости, она просто бесстрастно установила для себя тот факт, что она жива.
Джулия вытянула руку и осторожно коснулась своего лба, но прикосновение пальцев к ране заставило ее вскрикнуть от боли.
– Пожалуйста, лежите тихо. Еще несколько минут – и мы будем дома, там тепло и спокойно, но пока, прошу вас, не двигайтесь. – Возница повернулся к Джулии и улыбнулся.
Увидев его лицо, Джулия окаменела. Ясные синие глаза смотрели на нее из-под густых белых бровей. Нижнюю часть лица обрамляли белые усы и борода. Глаза были добрыми, улыбка – теплой и доброжелательной, но Джулия глядела на него так, словно ее очам предстало кошмарное видение. Она
